главным мотиватором.
Без него многие цели кажутся далёкими и недосягаемыми, к сожалению. При том, что давно пора к этому привыкнуть и смириться с таким плачевным раскладом. Искать стимул в чём-то другом, более постоянном.
Правда, одно дело осознавать всё это, а совсем другое предпринимать какие-то действия.
– Ещё не планируете детей? – весело спрашивает мужчина, который за столом вызывает больше моей симпатии, чем остальные гости.
Кажется, если бы все вокруг в эту секунду отпивали из своих бокалов, то после произнесённых слов тут бы случился фонтан.
Мать Влада, к слову, начинает откашливаться.
– Нет, – испуганно произношу я. – Ещё ведь рано совсем.
Сложно не заметить, что напряжение за столом в ту же секунду улетучивается и растворяется в облегчённых вздохах.
Знаю, что Фирсов, пусть и слишком задумчиво молчит, но полностью придерживается моей точки зрения. «Встать на ноги», «чтобы ребёнок ни в чём не нуждался» – это как раз про нас. Точка зрения, которая полностью нас объединяет.
Только где-то на задворках сознания мелькает мысль о том, что, вполне возможно, Влад за эти полгода достаточно уверенно встал на ноги. Вероятно, в отличие от меня, его мнение уже могло измениться.
– Зря, очень зря. У таких прекрасных родителей получились бы невероятно красивые дети, – по-доброму заверяет он.
От таких слов становится одновременно бесконечно тепло и щемяще грустно.
Он, думаю, бесспорно прав, но жаль, что на практике мы уже никогда не узнаём этого наверняка.
Кто-то переводит тему, и за столом начинается обсуждение погоды. Отчего-то создаётся впечатление, что теперь эта пара будет не такими желанными гостями в доме Фирсовых-старших. Но может это просто моёглупое предположение.
Боковым зрением вижу, что Анита, сидящая сбоку от Влада, начинает негромко ему что-то рассказывать.Настроение тут же катится вниз без какой-либо видимой причины. Пора привыкнуть, что это моя обычная реакция на Аниту во всех её проявлениях. Кажется, девушке даже не нужно ничего делать, чтобы продолжать раздражать меня лишь своим существованием.
Фирсов никогда не давал мне повода для ревности. Как и я ему. Тем не менее самые громкие ссоры в нашем доме происходили именно из-за подобной заразы. Нонсенс, не иначе.
– Твои любимые ананасы, не хочешь попробовать? – подкалывает Анита Фирсова, натягивая губы в улыбке.
– Он их терпеть не может, – с безразличием и так же негромко для остальных произношу я.
«Так же, как и я тебя» – проскальзывает в мыслях.
– Да что ты? – Анита удивляется и ошарашенно распахивает глаза. – Будто я это не знаю. Не умеешь воспринимать шутку – не лезь в разговор, – как по мне, говорит не агрессивно, но её взгляд явно недовольный.
– Анита, спокойнее, – голос Влада звучит строго.
– Что не так я сделала? Разве моя вина в том, что Романа лезет в чужие разговоры? – девушка не повышает голос, говорит по-прежнему спокойно.
– Для неё это не «чужие