сильно перегрелся.
Нас перебивает подошедший официант. Сразу говорю, что ничего не буду заказывать, и в целом готовлюсь делать ноги поскорее.
Мысленно ругаю себя, что как глупая идиотка припёрлась сюда непонятно зачем. Чертыхаюсь, потому что раненое сердце, оказывается, способно болеть с новой силой. Кровоточить и рваться из груди.
Влад делает наперекор и сам заказывает себе кофе, а мне мой любимый арбузный фреш.
– Рад, что ты не утратила способность шутить, – невесело подмечает Влад. – Но дело и правда серьёзное.
– Ты вообще понимаешь, насколько нелепо это звучит? – тут голос предаёт и начинает немного подрагивать от резкой смены интонации.
Внезапно вспоминаю остережение Ионы – не соглашаться притвориться его девушкой.
Ох, да. Прогадала она немного.
– Я должен съездить к родителям с тобой. Они не знают, что мы в разводе.
– Господи, Влад, – морщусь и бросаю на него раздражённый взгляд. – Какого чёрта ты не сказал им это за полгода?
Сказать, что я являлась замечательной и любимой невесткой – совсем нет. Мы-то с его родителями виделись всего несколько скоропостижных раз.
– Ты не сказала своей матери о нашей свадьбе. Достаточный аргумент? – парирует, не сводя с меня взгляда.
В его глаза по-прежнему хочется смотреть, но упорно стараюсь этого не делать. Всё потому, что в них ещё вижу отражение того времени, когда счастье буквально парило в нашем общем воздухе. Всегда сложно смириться, что человек, с которым пережил светлые моменты, уже не тот.
Мама и правда не знает о том, что её дочь уже успела выйти замуж и развестись. Видимо, мы не настолько близки, чтобы я хотела поделиться этим. Да и она бы не оценила. Совсем другие понятия вбивала в мою голову в детстве.
– У матери какие-то серьёзные проблемы со здоровьем. Молчат с отцом, партизаны. Но он предупредил, что любое волнение для неё сейчас может стать серьёзным ударом, – до сих пор поддерживает зрительный контакт и говорит от чистого сердца, потому не могу не слушать. – Не самое подходящее время говорить о разводе и отказываться от семейного отдыха. Все возможные варианты того, что ты приехать не можешь, я уже перепробовал. Ничего не сработало.
За время, что мы прожили вместе, могу сказать, что он говорит искренне, но тут же осекаю себя. Чтобы Влад Фирсов не придумал отмазку? Бред ведь. Он никогда не делал того, чего не хотел. Всегда нравилась в нём эта черта, хотелось так же. По крайней мере, это лучше, чем быть удобной всем вокруг.
– Мне нет никакого интереса тебе помогать, – говорю с огромным грузом на сердце и отпиваю фреш.
Ничего поделать не могу с тем, что голову терзают сомнения.
Если он говорит правду, мне совсем не хочется быть виновницей ухудшения чужого здоровья.
– Об этом тоже позаботился, – снова озадачивает. – У тебя в данной ситуации тоже есть интерес.
– Какой же, интересно узнать? – даже предположить не могу, что он способен сказать в следующую