Ты под чем, пацан? Гномики мерещатся?
Он прикладывает руку ко лбу и зачесывает назад волосы, тяжело вздыхая:
– Иди куда шел. Мы сами разберемся.
– А я уже пришел, куда надо.
– Тогда мне тебя искренне жаль, – мерзко ухмыляется он и скрывается за дверью мужского туалета.
– Вот спасибо, – выплевывает Риша.
– Почему мне кажется, что это не настоящая благодарность?
Она укоризненно качает головой и круто разворачивается, а я громко цокаю, поднимая взгляд к потолку. Облажался. Опять! Да что я не так-то сделал?! Помог ей! Разве нет?!
Бросаюсь следом за Ришей, она оглядывается и прибавляет шаг. Выскакиваем в небольшой холл, выходов два: к лестнице и обратно в бар. Времени на обдумывание плана почти нет, поэтому я шагаю вправо, чтобы закрыть проход на лестничную клетку. Бегать за Ришей ночью по улице плохая идея, а я и так слишком долго ждал подходящего момента, чтобы поговорить.
– Ну ты и кретин, – фыркает она и шустро забегает в темный зал, по всей видимости, намереваясь спрятаться в толпе, но и я на скорость не жалуюсь.
Хватаю ее за руку ровно в тот момент, когда диджей меняет трек. Желтые световые пятна и неоновые лучи замедляются, из колонок звучит приятный голос певца.
Делаем больно друг другу. Я сложный, и это не шутка.[3]
Притягиваю Ришу спиной к себе и сам шагаю вперед. Обнимаю ее под грудью, девичьи бедра прижимаются к моей ноге.
– Умереть хочешь? – рычит она, обернувшись.
Мелодия проходит сквозь тело, посылая электрические импульсы. Легонько и ненавязчиво покачиваюсь, и Риша вдруг тоже отзывается музыке. Совсем немного, скорее даже неосознанно, но это мой шанс.
– Потанцуй со мной, – говорю ей на ухо. – Я тебя спас.
Спина Риши напрягается, плечи едва ощутимо вздрагивают, а рука опускается поверх моей, стискивая до боли кожу.
– Ты его спас, а не меня. Вот с ним и танцуй.
– Хочешь, найдем его. Я буду держать, а ты сделаешь то, что собиралась.
Ее ресницы вздрагивают, и она прикрывает глаза, весело усмехаясь. Вау! Понравилась шутка? И плевать, что она о бесчеловечной расправе над бедным парнем, главное – контакт, кажется, налаживается! Если не можешь подружиться с кем-то, значит, нужно подружиться против кого-то.
– Один танец, Риша Мариновна, – нежно говорю я. – Я тебя не съем. Честно. А потом отправимся на разборки.
Риша задумывается всего на мгновение, заставляя сердце взволнованно замереть, затем вздыхает и отвечает уже не так враждебно:
– Лучше пообещай, что наконец отстанешь от меня.
Похоже, ссора знатно ее подкосила. Ей нужна перезарядка, а мне за это время нужно успеть реабилитироваться.
– Конечно, – послушно соглашаюсь я, но не могу удержаться от ремарки. – Если ты сама этого захочешь.
Ритм вперемешку со стуком сердца управляет телами. Осторожно покачиваюсь, не желая пересекать границу, и жду, когда Риша даст хоть малюсенький знак, что готова к большему. Она переступает с ноги на ногу и упирается затылком в мое плечо. Крепче