Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами
– двенадцати человек, другие находились в различных частях комнаты. Позы большинства людей были вялыми, никто не читал; один готовил ужин; несколько человек развлекались тем, что отпускали в наш адрес критические замечания, спорили на тему причин нашего посещения и вообще обсуждали нашу внешность. Инспектор был хорошо известен владельцу заведения, который отнесся к нему с величайшей любезностью и уважением. Повсюду была чистота. В этот дом мог прийти всякий, кто располагал умеренной суммой в три пенса. Мне сообщили, что завсегдатаи этого дома, по большей части, проститутки и воры. То есть воры и их сообщники. Тому, кто платил деньги и требовал взамен комнату на ночь, не задавали никаких вопросов. В этом заведении имелось сорок кроватей. В нем было два этажа. Первый этаж был разделен при помощи дощатых перегородок на небольшие кабинки, предназначенные для женатых людей или тех, кто представлялся таковыми. Ввиду того что сумма, уплаченная за ночлег, была такой маленькой, разумеется, жильцы не могли ожидать, что получат чистые простыни, которые менялись лишь раз в неделю. На самом деле простыни были обычно черными или очень грязными. Да и как могло быть иначе? Мужчины часто были немытыми и совершенно неприученными к чистоте, от которой они были так же далеки, как и от благочестия. Полы и все вокруг было чистым, что делало честь управляющему персоналу наверху; кровати не стояли скученно в одном месте, а стояли рядами на определенном расстоянии одна от другой. Многие из них были уже заняты, хотя еще не было и одиннадцати часов, а дом обычно заполнялся к утру. Вентиляция была полной и достойной внимания. С каждой стороны комнаты имелось несколько вентиляторов, но ни одного на потолке – все были размещены сбоку.
Следующий дом, в который мы вошли, с виду был более аристократичным. Мы вошли через стеклянные двери и, пройдя по небольшому коридору, оказались в большой комнате, длинной и узкой, напоминающей кофейню. Входная плата была точно такая же, но завсегдатаями были, главным образом, рабочие, иногда докеры, респектабельные ремесленники и т. д. Сомнительные личности сюда не допускались владельцем ни под каким предлогом, и благодаря этому он сделал свой дом заведением для избранных. Несколько мужчин сидели за перегородками и читали газеты, которых здесь, как оказалось, было огромное изобилие. Условия проживания были очень хорошими, и все говорило об огромном уважении к полиции, которая, по-видимому, имеет здесь самую неограниченную власть и полностью контролирует публику низшего сословия в восточной части Лондона и заведения для нее.
Блугейт-Филдз – это не что иное, как притон воров, проституток и самых низких мерзавцев. И тем не менее полицейские сюда приходят безоружными без малейшего волнения. Там я был свидетелем сцен, которые описывали авторы с самым больным воображением, но которые были слишком ужасными для тех, кто никогда не видел их своими глазами и не может поверить в них. Мы вошли в дом на улице Виктория-плейс, которая выходит из Блугейта. В доме не было парадной двери. Мы прошли