труды, существование которых вынуждена признавать даже официальная наука? Многие ли понимают, какое колоссальное влияние оказывают сны на ключевые открытия?
Впрочем, это лирическое отступление подводило нас к одной из важнейшей из идей Юнга – идее, которую Юнг обнародовал только ближе к концу жизни. Речь идет о понятии синхронистичности, т. е. осмысленной связности внешних событий и внутренних процессов.
Давайте рассмотрим классический пример, который Юнг приводит в обоснование своей гипотезы.
1 апреля, 1949 г. Сегодня пятница. На завтрак у нас рыба. Кто-то в разговоре со мной упомянул об обычае делать из кого-то «апрельскую рыбу» В то же самое утро я занес в свой блокнот надпись, которая гласила: Est homo totus medius piscis ab imo (Человек целостный есть рыба, извлеченная из глубины). Днем одна из моих бывших пациенток, которую я не видел уже несколько месяцев, продемонстрировала мне несколько впечатляющих картин с изображениями рыб, которые она нарисовала за то время, что мы не виделись. Вечером мне показали кусок гобелена с изображенными на нем рыбоподобными чудовищами. Утром 2 апреля другая пациентка, с которой я не виделся уже несколько лет, рассказала мне сон, в котором она стояла на берегу озера и увидела большую рыбу, которая поплыла прямо к ней и выбросилась из воды к ее ногам. В это время я занимался изучением истории символа рыбы.
Обратите внимание на последнюю строчку цитаты. На самом деле для Юнга «занимался изучением истории символа рыбы» означало полноценное погружение и сосредоточение сознания на этом простом образе. Пока образ оставался лишь интеллектуальной личной конструкцией, никаких синхроний не происходило (по другим записям, Юнг до этого работал с символом год), но как только сосредоточение достигло своего пика, произошел прорыв – и вместо концепции рыбы Юнг сталкивается с чистым архетипом.
Переживание архетипа можно безошибочно отличить по особого рода состоянию нуминозного, или священного. Чувство нуминозного отличается сложным сочетанием парадоксальных эмоций: страха и восторга, ужаса и экстаза. Будучи захваченными архетипами, мы можем испытывать ужас перед этой многократно превосходящей все сознательные представления силой, одновременно наполняясь восторгом и экстазом от причастности к оному.
И, наконец, самый важный момент открытия Юнга. Любой архетип – двойственен. И сразу автоматически несет в себе свою противоположность. Это можно принять логически, почитав Гегеля или на худой конец Веллера. Но реально, на уровне переживания, мы все равно будем оставаться в плену дуальной картины. Добро—зло. Свет—тьма. Аскеза—гедонизм. Обычное сознание незыблемо убеждено в разделении противоположностей потому, что не в состоянии понять, каким образом в одном архетипе может быть противоположность. Почему любое утверждение автоматически несет в себе противоположность. Как только мы провозглашаем некий идеал, мы автоматически создаем его противоположность как компенсацию.
Единство