и всё начиналось заново…
Спасали бабушку, надо сказать, не зря. Эффект был. Пролежни рубцевались, неврологические дефициты редуцировались, пневмонии уходили. А старое бабушкино сердце заводилось и стучало дальше, отсчитывая дни и годы.
Случались и чудеса. Прихожу я как-то к Сании Бясыровне, а она… Сидит в постели и левой рукой уплетает суп. Ложкой! Сама!
– Вот это да! – только и смогла я произнести. – Да Вы у нас скоро встанете и пойдёте!
Посмотрела на меня Сания Бясыровна грустно-грустно. Вроде того: «Да отстаньте вы все уже от меня!» Всё она понимала, хоть и сказать ничего не могла…
А через два дня разбил её шестой инсульт…
Родные, без сомнения, очень любили Санию Бясыровну. И их попытки раздуть костёр из тающего пламени могли бы продолжаться ещё долго. Но всему приходит конец. Очередная остановка сердца – и бабушку Санию не спасли…
Умерла она в больнице. Говорят, что Марьям долго разбиралась с причинами и с энтузиазмом дознавательницы опрашивала докторов. Хотя, всё было очевидно…
А что было бы лучше на самом деле?
Отпустить человека во имя любви?
Или держать железной хваткой во имя её же?
Я до сих пор не нахожу ответа на этот вопрос…
Человейники
Меня с детства притягивают старые – и не очень – многоквартирные дома. Трущобы-развалюхи с прогнившим полом, «сталинки» с квартирами-хоромами и потолками в три метра, новостройки, украшенные рогами "меркушек"[1] и похожие на сгорбленных великанов.
Я легко представляю, как дома спланированы внутри, как располагаются комнаты в квартирах… Сколько комнат в каждой, сколько квартир на этаже, как они расположены… Сочетание конструктивизма и неуёмного воображения – бешеная штука.
За волшебством далеко ходить не надо. Человейник – настоящий перекрёсток миров, где за каждым окошком спрятана маленькая Вселенная. Любую интересно исследовать даже касанием взгляда. Ржавая кастрюля, коротающая век на чужом подоконнике, способна вызвать во мне ощущение экстаза.
Да каких только чудес ни разглядишь в окнах: нужно лишь присмотреться! Постап за вуалью ветхих занавесок, с замызганными кухонными шкафчиками и ретро-раковинами, соседствует со скай-фаем с его показным минимализмом и геометрическими канделябрами под потолком.
Наверное, в одной из прошлых жизней я была архитектором и рисовала проекты многоквартирных домов. А, может быть, и бандитом – придумывала способы квартирных налётов и грабежей.
К счастью, в этой жизни налетать и грабить не пришлось. Работа предоставила уникальную возможность посмотреть на волшебство изнутри.
В любом городе есть временные порталы. Скрываются они обычно в сталинских двухэтажках, отданных под общаги или готовящихся к расселению. Открываешь дверь – переносишься в Советский Союз. Идёшь по дощатому полу – продавить боишься. А кругом – луковые гирлянды в капроновых чулках, картошка в ящиках и массивные старомодные шкафы. Из этих шкафов