Лаборатории – мое любимое детище. В них творятся настоящие чудеса, на них вся моя надежда.
– Надежда? – зацепилась за последнее слово, почему-то в его рассказе именно оно резануло слух.
– Я все больше и больше поражаюсь вами, проницательность – отличное качество для лекаря! – он очень ловко ушел от ответа.
Мне было уже неудобно переспрашивать его, поэтому я продолжила рассматривать теперь уже приборы и различные приспособления.
Когда экскурсия закончилась, профессор Солодар подытожил:
– На самом деле это сама скромная из моих лабораторий, но, думаю, что для первого раза вам пригодится и она!
– Конечно, это очень щедро с вашей стороны! – поблагодарила я.
– Мне ничего не жалко для интересных экспериментов, а я уверен, что из вас получится неплохой ученый, – вдруг он взял меня за руку.
Теплая ладонь коснулась моего плеча. От этого прикосновения я вздрогнула. Уговаривала себя, что это просто похвала знающего свое дело профессора. Но все равно этот жест меня смутил, поэтому я отошла от него на шаг и, будто ничего и не было, спросила:
– Профессор, когда мы шли сюда, то часто поворачивали. К сожалению, я не смогла запомнить путь!
Он едва заметно нахмурил брови, а затем будто о чем-то вспомнил и достал из шкафа маленький синий шарик, похожий на стеклянный.
– Вот, возьмите, этот шар приведет вас к этой лаборатории, а если захотите вернуться, то он направится к выходу.
– Благодарю, – я взяла шар из его рук. – Я о таких только слышала, если не ошибаюсь, они только сейчас начинают поступать на рынок.
– Вы правы, одно из моих изобретений, – удовлетворительно кивнул он. – Вижу, что вы следите за моей научной деятельностью.
– Я слежу за последними открытиями очень тщательно, это помогает в работе, – мягко осадила работодателя.
– Похвально, – хитро улыбнулся он.
На этом наша экскурсия подошла к концу. Как бы я ни радовалась ей, но покинуть компанию профессора хотелось быстрее. Мне казалось, что за каждым его словом кроется подвох, только я не могу понять какой.
Я вернулась в свою комнату в смешанных чувствах. С одной стороны, то, что делал этот человек, вызывало искреннее восхищение, но с другой – своими намеками он пугал меня до чертиков. Все время казалось, что он чего-то от меня хочет. Вполне возможно, что его желания оканчиваются только помощью в лаборатории, но интуиция упорно твердила, что от профессора стоит держаться подальше.
Завтра у меня намечался выходной, и я намеревалась съездить в город. Несколько дней мы не виделись с Вилором, от него не было весточки. Оно и понятно: одно-единственное письмо могло выдать наши отношения, чего он страшился.
Это тоже сбивало меня с толка. Уже два года мы редко встречались в тайных местах, целовались, разговаривали, но больше я ничего не позволяла. Я придерживалась жестких принципов: раз Вилор не хочет даже открыто признавать, что у него по отношению ко мне есть серьезные намерения,