ну совсем непотребно.
Моя милость, выходит, чесаться должна, хмыкнула я. Но какой-то должен быть выход? Хотя бы… да, почему бы и нет, начать с малого. Анаис вместе с другой служанкой притащила одну жаровню, потом вторую, потом явился толстый вонючий мужик, судя по всему, повар, он тащил лист железа, и хотя я наивно предположила, что это что-то с кухни – нет, лист был явно откуда-то из другого места, но тоже с жирными пятнами. Платья мне было жаль, но себя жальче. Я к тому времени уже успела кое-как разобрать уложенные волосы и то, что мужик вылетел, как будто ему углей насыпали в штаны, списала на то, что я была простоволосая.
Я дождалась, пока девушки разложат первую партию платьев – все же моя семейка не поскупилась хотя бы на это – и приказала помочь мне раздеться окончательно. Анаис, очень смущаясь, испросила разрешения остаться второй девушке – Жюли, я позволила. Помощь была кстати, девушки работали споро, я только кусала губы и молилась, как умела, чтобы вшей не было на них. Но, понаблюдав, поняла, что служанки не чесались вовсе, и что это значило, как объяснить, я понятия не имела. Прислуга чаще ходила в эти городские бани?
Я же осталась в одной рубахе. Было холодно, но то, что я задумала, того стоило.
Как Анаис и Жюли ни старались, запах паленого я почувствовала. Успела подскочить и сорвать тлеющее платье, затоптала его ногами, и вид у меня, наверное, в этой непонятной рубашке был очень потешный, а затем случилось то, что я не сразу смогла понять.
Анаис вскрикнула и закрыла рот рукой, Жюли, которая разложила пострадавшее платье на жаровне, с воем кинулась ко мне в ноги. Я шмякнулась на грязный пол, отбив себе колени, и зажала ей рот.
– Не ори, – прошипела я. Не хватало еще, чтобы сбежалась половина этого рассадника блох. – Пожара же не случилось.
– Ваша милость разгневалась, – прохныкала Жюли, – ваша милость топтала ногами платье.
– Да? – переспросила я и только теперь поняла, как она истолковала мое поведение. Барышня изволили сорвать платьишко с жаровни и в гневе топчут его ногами, мол, отработанный материал. – Невелика потеря. Отцепись от меня и иди следи, чтобы не сгорело и остальное вместе с этим борде… кабаком.
Быть собой было очень легко. Если две курочки и решат рассказать кому-то, то им не поверят. Я выдохнула, рассмотрела два платья из бархата, которые уже успели пройти дезинфекцию… в такой темноте я не видела никаких насекомых. Кипячение, подумала я. Кипячение в каком-то отваре, может, с тем же анисом или с чем-то еще. К моему великому, как я теперь поняла, сожалению мне никогда не приходилось уничтожать вшей дедовским способом. В пионерских лагерях, где была я и были вши, нас мазала медсестра каким-то составом, а уже позже, когда пару раз я цепляла незваных гостей, ночуя во время поездок в дрянных мотелях, под рукой все равно были аптеки и знающие провизоры.
Я не знала, сколько прошло времени. Час, два, может, три, но девушек никто не хватился, а ко мне никто не заходил. Кучер, который меня привез, словно испарился или напился, и я была благодарна мирозданию хотя бы за то, что дало мне передышку. Она была мне очень нужна.
Я