Когда на кровати кто-то тяжело захрипел и растение рвануло туда.
Я подумывала уже уйти, – все же не мое дело. Но в голове проскочила мысль, что если с Кощеем что-то случится – домой я не попаду. Да и все мои привилегии тут же исчезнут. Кусая губы, – дурацкая привычка, – я мысленно взвесила все за и против, и решительно подошла к кровати.
– Может нужна моя… помощь? – отдернув балдахин я запнулась и застыла.
В кровати, судя по всему в Кощеевой, лежал мужчина. Его черные длинные волосы беспорядочно разметались по подушке. Его грудь часто вздымалась, а из горла вырывались сдавленные хрипы. На смуглой коже четко выделялись багровые пятна и волдыри. Дышать ему становилось все тяжелее, лицо взмокло от пота.
– Убирайся женщина! – вскинулись "челюсти" и раззявили на меня свою пасть.
– А где Кощей? – удивленно выдала я, глупо уставившись на больного.
– Это и есть наш господин, – Луч незаметно оказался рядом, – ему очень плохо.
Офигеть! Кощей оказался настоящим красавчиком, это даже болезненный вид не в состоянии скрыть. Я потрясла головой, отгоняя ненужные сейчас мысли и потрогала его лоб. Черт, он весь горит!
– Врача позовите!
– Нельзя, – снова отозвался Луч, внимательно следя за мной, – никто не должен знать, что господину нездоровится! Тебя поэтому и призвали.
– Вы что идиоты? – раздраженно зыркнула я на них. – Он же так умрет! Врача зовите! Немедленно!
– Кто дал тебе право командовать?! – челюсти замахали на меня своими ветками.
Ну все, ты нарвался гибрид! Я ухватила его за стебель, что был вместо шеи, и подтянула к себе, угрожающе скалясь.
– Слушай сюда, мухожорка несчастная! Если ты сейчас же не выполнишь то, что я сказала, я тебя в бетон закатаю! Не дам никому тебя кормить и поливать! И сдохнешь ты на десятые сутки, если не раньше! Так что закрой свою мухорезку и, быстро перебирая корнями, приведи сюда врача!
Растеньице то ли впечатлилось угрозой, то ли еще что, но спорить перестало и побежало на выход. Надеюсь, все таки за доктором, а не за стражей. С бетоном я, конечно, дала маху, – где я его тут возьму? С другой стороны, – "челюсти" не должны знать, что это такое! А неизвестность пугает даже сильнее.
– Луч, нужна холодная вода, – стягивая с мужины покрывала, сказала я. Господи, бедняга! И так жар какой, а его еще и укутали в несколько тёплых одеял.
Этот, хорошо, не спорил, а сразу куда-то улетел. И пока его не было, я успела прощупать пульс, – черт возьми, он у него зашкаливал! Слушать сердцебиение даже не стала, – все равно ни понять что-то, ни помочь я не смогу. Могу только холодный компресс организовать, и то, если Луч воду мне таки притащит.
– Ты это, – пробормотала я Кощею, – не вздумай тут помереть. Кто ж меня тогда домой-то отправит?
Сомневаюсь, что он меня слышал. А если и так, то вряд ли понял.
– Вот! – в лапках Луч держал целое ведро воды.
Надо же! Вроде такой маленький, а такую тяжесть в короткие сроки притащил. Оторвав, не без труда, кусок ткани от своей