а потому, что вечером родительское собрание.
Сегодняшний костюм, как и почти вся моя одежда, довольно скромен. Лишь нежный светло-голубой цвет придает ему какой-то совершенно не свойственной теперешней мне легкомысленности.
– Вы сегодня шикарно выглядите, Полина Геннадьевна! – улыбается наш школьный охранник. – Принцесса!
– А что сразу не королева? – лукаво щурюсь я.
– Так это у нас Аннушка Олеговна. Всем королевам королевишка! О как! – поучительно поднимает палец к верху Василий Иванович, и мы вместе смеемся.
Мое хорошее настроение заканчивается ровно после третьего урока, когда на перемене я просматриваю домашнее задание Макса и, открыв тетрадь, наблюдаю девственно-чистый лист.
– Максим! – подзываю мальчика к себе. – А где твоя домашняя работа по русскому?
Мальчик сконфуженно молчит.
– Ты почему ее не сделал? Ты же все в дневник записал. Папе показывал?
Несколько мгновений Макс мнется, а после нехотя говорит.
– Папы был вчера занят. К нам тетя Оля приходила.
– Тетя Оля? – переспросила я, не совсем понимая, в чем причинно-следственная связь между какой-то Олей и домашкой Макса.
– Ну да, – кивнул он. – Тетя Оля. Папина невеста.
Я почти физически почувствовала, как краска схлынула у меня с лица.
«Вот так, Поля! Ты тут наряды все утро выбираешь, а у него невеста есть, оказывается!»
Было даже как-то странно, что этот мужчина выделяется среди всего стада баранов. Оказывается, мне только показалось.
Глава 8 Андрей
– Ты меня сегодня удивил, – говорит Оля, разуваясь в прихожей. – Просишь встретиться среди недели. Потом приехать к тебе домой. Может, еще и замуж позовешь, Макаров?
– Прости, Оль, но жениться я не намерен ближайшие лет пятьдесят. – хмыкаю я и забираю у нее из рук сумку с продуктами.
Она окидывает мою физиономию пристальным взглядом и скептически замечает:
– А ты уверен, что столько проживешь? Особенно с твоим образом жизни?
– Тем лучше, – скалюсь в ответ и шуршу пакетом. – Ты что-то вкусненькое принесла?
– Забежала в кулинарию и купила чизкейк. Макс же его любит, по-моему.
Ну, это – по-твоему!
Макс, избалованный домашней едой бабушки, терпеть не может Олькины вкусности из кулинарии.
Зато люблю я. Мы-то не такие балованные.
Хотя на мою стряпню сын не жалуется. Просто у него предвзятое отношение к Оле.
– Пап, может, вы с мамой помиритесь, – периодически подначивает он. – Глянь, какая она красивая у нас! Будем жить вместе. Представляешь, как здорово будет?!
О, да, сынок! Я-то прекрасно представляю, как здорово будет: мама с папой просто поубивают друг дружку, и все!
– Держи направления. – Олька сует мне несколько больничных квитков. – Люди знающие посмотрят твоего «трудного» и все объяснят. На коньяк только не жмоться, как ты обычно это делаешь.
– Коньяк детскому доктору? – прифигел я.
– Поверь, они тоже люди! – фыркает Олька