эти четверо стояли передо мной, и младшему из них было столько же, сколько и мне, а старшему – аж пятьдесят три года. За каждым из них – несколько лет войны…
– Оружие к осмотру…
Усмехаются. Мол, чему ты нас научишь. Но команду выполняют.
Неплохо. СВД, «Мосинка», семисотый «Ремингтон» и «Вепрь». «Вепрь» – сто двадцать третий, но со стволом длиной в семьсот миллиметров, тяжелым – ни у одной СВД такого ствола нет. Плюс бесшумное оружие – один карабин СКС с оптическим прицелом и глушителем, один ЧеЗет, под 7,62*39, тоже с самодельным глушителем, один ВПО-209 и один МР-378[18]. На ВПО и на МРке стоят прицелы ПУ 3,5, на одном явно новодел, на другом военный, но у этих прицелов есть новоделы намного лучше военных, их сейчас Новосибирск выпускает. И глушаки. Назначение понятно – оружие для ближнего и для городского боя, бесшумное. На «Чезетке» видны следы на патроннике, что-то с ним сделали. Я достаю патрон – так и есть. В автоматную гильзу запрессована тяжелая винтовочная пуля. А патронник, скорее всего, токарным станком кустарно развернули под самодельный спецпатрон, но долго такая штука не протянет.
– И что, на сколько такая тянет? – спросил я обладателя этой винтовки, парня с длинными волосами.
– Семьдесят… восемьдесят.
– А дальше?
Он пожал плечами:
– А зачем? Это – для близи. Зато вблизи она совсем тихая – котенок громче пукнет. И плиты пробивает[19].
– Покажешь?
– Да без проблем…
Думаю, проблемы будут, но потом.
– Так, общее внимание…
…
– Я – Брусникин, Александр Иванович, звание – старший лейтенант. Закончил Рязанское воздушно-десантное по специальности «специальная разведка» и Красногорский центр. Чем занимается Красногорский центр, думаю, все знают.
…
– Назван в честь деда, Брусникина Александра Всеволодовича, Героя Советского Союза, погибшего при выполнении воинского интернационального долга в Демократической Республике Афганистан.
…
– Я хочу выжить и выйти на пенсию старым и мудрым полковником, написать пару книг, на которые поставят гриф «ДСП» и удалиться на покой. Купить, скажем, домик где-то в Сибири и бить марала. Или стать генералом и получить возможность исправить ошибки, которые мы допустили, с появлением на наших границах фашизма.
Кто-то криво усмехнулся. Понятное дело – веры нам теперь нет. Хотя мы сделали все, что могли на тот момент, и очень сильно подставились. Я это знаю, потому что у отца собирались офицеры… разговаривали.
– Я понимаю, что это ваша земля и мне многому придется учиться у вас. Вы же наверняка думаете, что вам нечему учиться у меня. В таком случае приглашаю на стрельбище, посмотрите, сделаете выводы…
Молчание.
– Вопросы?
Самый пожилой, почти полностью седой мужик с подведенными черным от угля глазами спросил:
– Дед где служил?
– Пятнадцатая