невысокие.
Рем стоял, подпирая их пятой точкой, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.
Появление Соул в дверях с вазой наперевес вряд ли его удивило. Соул вспомнила – ах, да, точно. Оборотни, отличный слух, все эти фишки.
– Почему ты шарахаешься под моей дверью? – спросила она, вцепившись в свое «оружие».
Рем свел брови.
– Это моя дверь. И мой дом. Где хочу, там и шарахаюсь.
Он был каким-то бледным, с испариной на лбу. Соул подумала, что этому парню не помешало бы выспаться. И перестать быть хамлом.
– Я не чувствую себя в безопасности, когда ты… Что ты делаешь?
Он подошел ближе. И еще ближе. Пока их тела не оказались на расстоянии всего в один сантиметр. Прищурился, повел носом.
– Хочу кое-что проверить.
– Тебе в детстве не рассказывали, что нюхать других людей – нехорошо?
– Нет. Мне в детстве говорили, что запах – лучший источник знаний о человеке, – его горячее дыхание обожгло шею. Соул сама не поняла, почему покрылась мурашками. Еще секунда, и ее начнет колотить… – Ты боишься.
– Ты путаешь страх и злость…
– Нет, ты меня боишься, – губы его сжались. Соул показалось, что он сейчас оскалит клыки, и она отвернулась, борясь с желанием забежать в комнату, хлопнуть дверью и подпереть ее кроватью. – Почему?
– Может быть, потому что вы с братом поймали меня, связали и несколько часов держали в душном кабинете без возможности сходить в туалет или выпить стакан воды?
– Нет, – радужка его глаз сверкнула красным, а потом снова приняла человеческий, темно-коричневый цвет. – Не поэтому. Ты боишься того, что с тобой делает мое присутствие. Ведь вам, людям, это нравится, верно?
Соул посмотрела на него.
– Что нравится?
– Трахалась когда-нибудь с волком?
От возмущения она не сразу смогла ответить.
Она так разозлилась! На него, на себя за то, что вообще стояла и разговаривала с ним. И на саму ситуацию, и на то, где она оказалась.
– Пошел ты! – Соул толкнула его, но он не сдвинулся с точки. Продолжил стоять на том же месте, как каменная скала.
– Ну же, давай! Ты явно мечтала об этом с подружками за бокалом вина, рассуждала о том, как это – отдаться оборотню? У нас тут любят таких, как ты, – Соул мотала головой, не в силах поверить в происходящее, а он все говорил и говорил. И теперь его лицо было так близко, губы почти касались ее кожи… – Вы же такие покорные. На все согласны ради острых ощущений. Готовы с одним, с двумя, с тремя. Абсолютно бесплатно, до синяков и сломанных кроватей… Вас не пугает, что мы можем сорваться и причинить боль. Вам это нравится.
– Заткнись! – закричала она.
И одновременно с ней спокойный и размеренный голос произнес откуда-то сбоку.
– Рем, хватит.
Голос брата будто отрезвил альфу. Взгляд опустел, в нем больше не было безумия и этого непередаваемого отвращения, с которым он смотрел на нее, с которым говорил все эти мерзости.
Он отступил на шаг.
– Просто