тебе что сказано было? – усмехнулся Назаров.
– Вообще-то я сегодня хотела провести ночь с тобой.
– Да ты что? С чего это вдруг?
– Природа требует, Витя, куда от нее?
– А может, наркота?
– Ну и наркота в какой-то степени.
Назаров подумал, что это какой-никакой, все-таки выход. По крайней мере, кукла будет в постели. Федьку же уложить несложно.
– Отлично, девочка, вали в ванную, хорошенько помойся и в постель.
– Подожди, Витя. Посидим еще. Там Федька Синяк байки травит, обхохочешься.
– Ладно, пойдем, – подумав, согласился Назар и вывел Людмилу в большую комнату, где на диване развалился Гавриленко, за столом, что-то рассказывая, курил хозяин дома Федор Алтунин.
Назаров демонстративно посмотрел на часы и твердо проговорил:
– Так! Допиваем, что осталось, и отбой!
– Чего отбой-то? – воскликнул Федор. – Я к соседке слетаю, еще бухла принесу. Хорошо же сидим. Вы уедете, с кем я так душевно посижу?
– Сказал, хватит! – Назар был категоричен. – Разливай по последней, Федька. Приберешься утром.
Федор разлил водку. Выпили, закусили, выкурили по сигарете, и Федька вышел во двор. А Виктор отвел Гавриленко в сторону и сказал:
– Ты, Степа, гляди за ним. Выпускать из хаты нельзя!
– Лады. Че Абдулла сказал-то?
– Ничего, пронюхал, что я поддатый, сказал, что завтра перезвонит.
– Значит, скоро дело. Да быстрее бы уже, надоело в этой вонючей хате сидеть.
– Ты прикинь, как Синяка кончать будешь.
– А чего прикидывать? Сверну шею, и все дела.
– Нет, Степа, надо сделать так, чтобы под несчастный случай прокатило.
– Ну, тогда Федька по пьянке поскользнется и ударится виском о край стола.
– Это другое дело. Ладно я пошел в спальню, утром после разговора с Абдуллой побазарим.
– Ты ему напомни, чтобы «бабло» вовремя на счета бросил.
– Если он завтра не урежет долю.
– Урежет, пусть сам работает.
– Мне ему так и сказать?
– А что?
– А то! Долго ли мы проживем после этого?
– Что, у Абдуллы в каждом поселке свои люди есть?
– Насчет каждого не знаю, но здесь есть, ты забыл о Рустаме?
– Черт, действительно, этот грузин – мутный тип.
– Ладно, Гаврик, будем живы, не помрем.
– А будем живы?
– Не знаю, как ты, а лично я подыхать не собираюсь. Сейчас не собираюсь.
– Можно подумать, я собираюсь.
– Федька возвращается. Смотри, он на тебе, я пошел! До завтра!
Гавриленко дождался, пока не уснет Федька, и лег в зале, чтобы тот не мог незаметно выйти из своей комнаты. Комнаты в доме были небольшими, выходить, конечно, можно, но не бесшумно. Бесшумно, как ни старайся, не получится. А Гавриленко даже пьяный спал чутко…
Назаров проснулся рано, чуть ли не в шесть часов. От вчерашнего выпитого болела голова. Он вышел во двор, принял холодный душ. Вода освежила