по магазину. Каковы их успехи, они пока не знали, но в ответ им не грянуло ни единого выстрела. А вот это очень плохо! Завяжись снаружи перестрелка, она оттянула бы на себя всех врагов, дав мне возможность под шумок полностью освободиться и заполучить жегловский автомат. Отсутствие же ответного огня вынудит Черепка справиться о моем самочувствии, которое сейчас никак не соответствовало его чаяньям. Чему, впрочем, Веня не особо расстроится, ибо ему хватит всего одной пули, чтобы исправить свою ошибку.
Приподняв голову и выглянув в дверь, я с ужасом понял, что все именно так и складывается. Держа автомат на изготовку, Али-баба крался к избушке, а Черепок, Гоша и Сим-сим, сменив магазины, заняли позиции за ближайшими деревьями и старались осторожно высмотреть, укокошили они кого-нибудь или нет.
Что ж, похоже, на сегодня лимит моего везения исчерпан. Впрочем, опять-таки с какой стороны посмотреть. Я заработаю пулю в лоб, зато избегну пыток. Иными словами, выберу из двух зол меньшее. Чем не везение, учитывая, сколько погибших в Зоне сталкеров были лишены перед смертью даже такого сомнительного выбора?
– Живучий, сукин сын! – воскликнул нарисовавшийся в дверном проеме Али-баба, когда увидел меня, целого и невредимого.
По идее, эти слова должны были стать последними словами, что я услышал в своей жизни. Однако судьба, игравшая мной сегодня, как щенок ботинком, рассудила иначе. Стоило лишь ей небрежно щелкнуть пальцами, и брошенное Али-бабой восклицание стало эпитафией не мне, а ему самому. Жаль только, калмык этого так и не понял. А иначе он обозвал бы меня живучим не со злорадством, а с завистью.
Выстрела, который прикончил Али-бабу, я не расслышал. Выпущенная моим таинственным ангелом-хранителем пуля вошла калмыку в затылок и вышла изо лба, вмиг стерев у него с лица не только победоносную ухмылку, но и в буквальном смысле само лицо. Осколки костей и ошметки мозга разлетелись брызгами, словно брошенное в вентилятор дерьмо, а наполовину обезглавленное тело перевалилось через порог и плюхнулось на пол, выставив мне на обозрение свой развороченный череп. Миг, и в тесной избушке стало еще теснее от лежащих вповалку двух мертвецов и затесавшегося между ними меня.
Всего пару секунд маячил Али-баба в дверях, загораживая мне видимость. Но за это время перед входом в избушку тоже успело случиться кое-что крайне любопытное. Прятавшийся доселе за деревом Гоша Багор, выронив автомат, стоял на коленях и, выпучив глаза, держался обеими руками за горло. Изо рта, а также сквозь пальцы у него хлестала кровь. Все ясно: прежде чем прикончить Али-бабу, стрелок всадил пулю в некстати высунувшегося из укрытия Багра.
Избежавшие подобной участи Черепок и Сим-сим, не сговариваясь, попадали наземь, дабы не стать легкими мишенями. В отличие от меня они наверняка слышали оба выстрела. Каким бы хорошим глушителем ни было оснащено оружие, в бою на средней дистанции, да еще в минуту затишья звуки приглушенной стрельбы все равно долетели бы до ушей противника.
Но больше всего