младшего брата! Я говорю о Мракобесе и его приятеле из вольных бродяг, который, я думаю, тоже прячется сейчас у вас на базе! Итак, что вы на это скажете?
Насчет немереной крутизны «буянов» Череп, разумеется, преувеличивал. Но что касается крепости их духа и готовности умереть за своего командира, тут он ничуть не грешил против истины. В свое время этот непримиримый поборник жесткой политики увел из «Долга» всех тех, кто жаждал утопить Зону в крови наших врагов, и сегодня раскольники уже не видели разницы между ними и своими бывшими идейными соратниками. Поэтому штурм, которым грозил нам Черепанов, мог действительно вылиться в настоящую кровавую баню. То-то будет радости у «Монолита» и «Свободы», чьи сталкеры вот уже год злорадно потирают руки, глядя на наши внутриклановые распри!
– Мы выслушали твои условия, Борис! – откликнулся из-за стены Воронин, чей хорошо поставленный командный голос сроду не нуждался в дополнительном усилении. – Теперь ты выслушай наши. Сожалеем по поводу твоего брата, однако ты должен был понимать, что когда-нибудь его неуставные аферы именно этим и закончатся. Не верю, будто ты не знал, зачем Вениамин и его приятели отправились в наши края. Также тебе известно, что, вступив с ними в бой, Мракобес и его компаньон защищались и к тому же находились в меньшинстве. Это значит, что все заявления насчет их вероломства целиком и полностью надуманы. Ты ослеплен гневом, Борис, и сейчас можешь совершить непоправимую ошибку, послав своих товарищей на верную гибель. Возьми себя в руки, остынь и задумайся над тем, что ты делаешь. Уверен, скоро ты поймешь, что заблуждался, решив заявиться сюда и бряцать перед нами оружием.
– Заблуждался?! – вскипел Череп. – Я?! Знаешь, генерал, раз ты действительно не желаешь кровопролития, тебе придется пойти для меня на это исключение! А иначе ты сам допустишь такую ошибку, о которой, если сегодня выживешь, будешь жалеть до конца своих дней!
– Никаких исключений! – Голос Воронина вмиг утратил примирительную интонацию, налившись известной каждому долговцу сталью. – Закон есть закон: «Долг» не выдает своих братьев, а также тех, кто ищет защиту на нашей территории! И ни командир отряда «Буян», ни кто бы то ни было другой не смеют ставить мне условия! Убирайся обратно в Темную Долину, Борис, и стращай своими угрозами «Свободу»! Для запугивания «Долга» у тебя кишка тонка!
Залегший по соседству со мной Вовчик Холера судорожно сглотнул и процедил сквозь зубы все, что он думает о сложившемся положении. Прогноз Вовчика был неутешительным и уместился всего в одно крепкое словцо – то самое, что является синонимом слову «конец» и вдобавок отлично с ним рифмуется. Мне оставалось лишь до боли прикусить губу и мысленно согласиться с Холерой. Кажется, в это погожее утро здесь суждено оборваться множеству сталкерских судеб. И все из-за одного безутешно скорбящего, мстительного головореза, коим, по сути, являлся полковник Черепанов, если содрать с него весь идейно-политический камуфляж.
Атмосфера