Тот достал сигарету, сунул в рот, фильтром наружу. Петр чиркнул спичкой , дал ему прикурить. Меньшиков затянулся и раскашлялся до слез. Арап выхватил сигарету у Меньшикова и прокричал. Да ты што , барин!? Ее ж другой стороной курят . Взяв у Петра новую сигарету и спички , он быстро ее раскурил. Закурил и Меньшиков новую сигарету….. В это время послышались возгласы – Сегун! Сегун!. Это японские туристы , окружив Петра с Меньшиковым и арапа с матросом, принялись усиленно пыхать вспышками и водить видеокамерами. Самый настырный японец взял Петра за пуговицу , и заглядывая в глаза снизу в верх спрашивал. Цаль? Цаль лусский? Петр опешил. Ситвияндыч! Это чего за басурмане? Пошто лица желтым вымазали? Арап махнул рукой . Да не басурмане , а японцы. На острове живут. Рыбу сырую едят , повозки самодвижущиеся делают. Тем и промышляют. А лица желтые от природы. Вот как у меня тыква цвета котелка копченого, так и у них дыня желтая. Петр повернулся к японцу, оттопырив мизинец, убрал его руку от своей пуговицы , и страшно вращая белками выдохнул.
Ну, царь , царь! Чего гляделки вытаращил? Репа недопаренная? Иди ужо , пока как шведам под Полтавой пинка под зад не получил. Японец, не поняв, тем не менее, сложил ладошки, поклонился, и сказал. Хай! Лусски цаль. Коничиваа Хисасибури дэсу…(здравствуйте, давно не виделись яп.) Петр ответил – сам ты Хай, не сказать еще хужее. От поистине говорят – чем удобряли….то и выросло, килькоеды. В это время позади японцев взвился зонтик экскурсовода, и отрывистый окрик пригласил туристов к автобусу. Японец, мелко кланяясь, пробормотал. Гомэн насай, дзя мата (извините, еще увидимся яп.). Лусски цаль. Петр – ну вот опять «насаем» обозвал. Алесашка ! Может врезать ему под микитки, чтобы неповадно было? Меньшиков отгородил собой японца от Петра, и проговорил. Да брось ты его Мин-Херц, не видишь, чисто дети. И росту карлицкого и рожи цвету болезного. И, поворачиваясь к японцу крикнул – ну, ты! Клизма – знай свое место. Японец посимаронил к своей группе, часто оглядываясь и кланяясь беспрестанно. Группа быстро погрузилась в автобус и укатила. Арап повел Петра с Меньшиковым по набережной к мосту. Мимо пробежала стайка студенток с папками под мышкой. Одна звонко рассмеялась, увидев необычную компанию и прокричала им вслед. Гляди – Петр опять арапа женить ведет. Эй ! Царь! Может, меня на нем женишь? Только приданого хочу побольше! Петр непонимающе уставился на них. Ситвияндыч! Чего это они? Да не обращайте внимание ваше величество , это бончбруевичихи с занятий идут. Кто!? В один голос вскричали Петр и Меньшиков. Ну, студентки из института связи имени Бонч-Бруевича. Петр ошарашено – а что у вас и девицы в студентах? Да, премного! Ответствовал Иван Патрислумумбов. Нарядятся в мини-юбки и профессоров смущают. Взошли на Дворцовый мост. На середине Петр остановился, и, оглянувшись, обомлел. На фоне редких барашков на темных Невских водах, сиял великолепный Зимний дворец. Шпиль адмиралтейства полыхал золотом. По Неве сновали всевозможные суда полные людей. Слезы потекли из