ну что ты выдумываешь, девочка может позволить себе выбор, и я даю его. У нее в запасе еще не меньше пяти лет, чтобы выбрать достойного мужчину.
– Куда еще достойнее, Грегори, мистер Нотинг – твоя правая рука. За тебя замуж она выйти не может, а Король женат, – дама, хоть с виду и была пампушкой, которые вечно улыбаются и своей добротой покоряют всех окружающих, но стервозность так и сочилась в словах и взгляде.
Видимо, это была моя мама. Я замерла и пыталась посмотреть на нее иначе – как на маму, которую помнила словно в тумане. Та моя мама была высокой, тонкой, как стебелек, и ее белоснежное лицо постоянно освещала улыбка. Или я придумала себе это?
– Ну, что ты уставилась на меня, словно видишь первый раз? – я не понимала, почему она так настроена, почему так относится к своей дочке, что так долго болела, и как сказал отец: "чудом выжила".
– Мама, у тебя сегодня плохое настроение? – нужно прощупать почву. Эта женщина порвала все мои шаблоны – в моем мире так себя ведут жеманные женщины, высокие и тощие, да даже в сказках с детства мы привыкли, что так выглядит фея крестная из Золушки. А ведет себя как тощая злая селедка.
– Все равно, она очень странная, Грегори, ты не замечаешь? – она говорила так, словно меня не было в комнате. Говорить обо мне в третьем лице – большая странность. А если учесть, что я чуть не окочурилась… Надо присмотреться к этой женщине, и вообще, ко всей нашей семье. Рано делать выводы и радоваться красоте и богатству.
– Марита, перестань, она пережила столько боли, неужели ты и сейчас будешь говорить о выгоде, браке, и прочих неуместных вещах, – отец, хоть и был раздосадован мамиными словами, но в его взгляде на нее сочилось столько любви, а в голосе столько терпения, что я поняла – силы не равны. Она явно здесь шеф, и дом живет по ее правилам.
Ангелы засунули меня в тело максимально богатой и симпатичной девушки, но момент с окружением я не учла. Можно было быть и победнее, но так хотелось побыть любимой дочкой, почувствовать, наконец, мамину любовь. Ну да ладно, грех жаловаться с таким отцом. Поживем – увидим.
– Отдыхай, девочка, пусть Саурита принесет тебе еду прямо в комнату, заказывай все, что хочешь. А мы с твоей мамой больше не будем тебе мешать. Если хоть что-то понадобится, сразу посылай за мной, – было заметно, что он не хотел уходить от меня, но ему пришлось отвести «шарообразную грозу» от моей головы.
Он обнял меня, и мои руки, стесняясь, как-то нелепо, стыдливо, легли на его талию. Это был первый отец, который обнимал меня, ну, или объятия отца, которые я помнила. Они вышли, он закрыл за собой дверь, и напоследок улыбнулся от всей души. Эта улыбка расплавила все сомнения, что принесла со своим приходом и словами мать.
– Саурита, иди сюда. Расскажи мне пожалуйста, как я жила раньше, и самое главное – почему моя матушка так холодна со иной? – я с трудом увидела девушку, что стояла в углу за дверью. Ее испуганный взгляд после моей просьбы дал понять, что придется не легко.
– А вы ничего не помните, мисс?
– Видимо,