ад утащит! – объяснил он торжественно и поспешно перекрестился. – Души бессмертные погубим.
– Выберется, – пообещал я.
Он торопливо перекрестился.
– Господи, спаси и сохрани!
– Не сама, – объяснил я. – Когда-то мы и вытащим оттуда. И заставим таскать хотя бы по этой норе грузы. Все-таки двадцать миль тоже не осел накашлял…
Он снова оглянулся на удаляющуюся стену.
– Будет таскать телеги?
– Да, – сказал я, – только не эти. Все увидите, все впереди…
Зайчик подошел, раздвигая рабочих, и посмотрел на меня с укором. Я вставил ногу в стремя, все почтительно смотрели на огромного страшного коня. Бобик маячил далеко впереди и оглядывался в нашу сторону с великим нетерпением.
– Скоро пройдут войска, – сказал я снова. – Не путайтесь под ногами, а вместе с пешими можете топать и сами. Сен-Мари – богатая страна. И пограбить будет что, и заработать тоже.
Они ушли, все еще держа шапки в руках, я даже не пытался представлять, что думают обо мне и о случившемся. Зайчик несся по Тоннелю, через несколько минут бешеной скачки мы все трое ощутили запах бараньей похлебки. Блеснул огонь костра, осветивший огромный завал из камней.
Рабочие вскочили, бригадир бросился мне навстречу.
– Ваша светлость, – отрапортовал он бодро, но дрожащим голосом, с испугом поглядывая на громадного Адского Пса, – по вашему приказу ждем! Как только велите, стену разберем.
Один из рабочих добавил несмело:
– Не сумлевайтесь, ваша милость. У нас все готово.
– Хорошо, – одобрил я. – Уже скоро, ребята. Не завтра, так послезавтра.
Рабочий предложил:
– Ваша светлость, если изволите… мы для вас сейчас разберем!
Я поколебался, в самом деле хочется вымахнуть на ту сторону, там море, хоть и не близко, но махнул рукой и сказал сравнительно твердо:
– Нет уж, поеду вместе со всеми. Ждите!
Пес все понял, развернулся на заднице и помчался гигантскими скачками между блестящими и геометрически прямыми линиями рельсов. Я тронул повод, Зайчик с места пошел бешеным карьером, ветер заревел в ушах. Бобик оглянулся всего раз, догадался, что на этот раз остановок не будет, исчез из виду, и когда мы выметнулись из Тоннеля, он уже крутился возле котла с похлебкой, распугивая народ.
– Отдыхайте, отдыхайте, – говорил я обступившим воинам. – Скоро, уже скоро… Копите силы, они понадобятся.
Передав повод оруженосцам, я скрылся в шатре, сердце стучит, страх нахлынул вроде бы без причины, но вспомнил слова барона Альбрехта насчет графа Ришара. Если Ришар откажется, войска придется вести мне. А я, если честно, как бы ни хорохорился и улыбался красиво, но полководец никакой. И тогда выяснится, что я затеял такое грандиозное дело, надеясь на авось, на удачу, на счастье, что вообще-то стыдно для мужчины и совершенно недопустимо для деятеля.
Я сидел с пустой чашкой из-под кофе в ладонях, когда, отбросив полог, заглянул оруженосец.
– Сэр Ричард, – произнес он с почтительным поклоном, –