К свадьбе все наладится.
Напоминание скребет по сердцу ледяным когтем. Меня без зазрения совести продают среди бела дня. Как товар. Как безделушку на рынке. Как же я ненавижу их всех!
Желудок скручивается в тугой узел оттого, каким теперь становится ЕГО взгляд. Прожигающим насквозь. Выжигающим очередную метку на моем теле.
И он оставит еще кучу таких. Уверена. Не остановится на паре. Будет помечать снова и снова, пока я не пойму, кому принадлежу. Пока не смирюсь с безграничной властью хищника.
Все в каком-то тумане. Как обычно рядом с ним. Когда борешься как ненормальная, но всегда есть третья сила, сбивающая с толку.
– Я верну невесту поздно, – Дамир предупреждает отца. – У нас большие планы.
Выражение лица мужчины ничего не показывает, но я ощущаю его ответ на физическом уровне, как он с огромным удовольствием произносит его, вонзая в мое тело острые шипы.
Сердце бухает куда-то вниз. Пульс безумствует. Надеюсь, наступит день, когда я смогу провести время в компании этого человека без нарастающей паники.
И сейчас мои подозрения про кровавый алтарь кажутся все более реальными.
– Мы договаривались! – папа звучит намного резче, чем следовало.
– Я выполняю уговоры, – отцу удается вновь захватить внимание Айдарова. – В отличие от тебя, Миронов.
– Владлена все поняла, правда, дочка? – в голосе папы звучит наигранная ласка. – Мы больше не принесем неудобств.
– Я надеюсь на это, Геннадий, – ухмыляется гость.
Весь этот разговор какой-то абсурд. Дикость. Мне хочется залиться истерическим хохотом, а потом расцарапать морды каждому из них.
Но я обещала себе, что больше не совершу никаких опрометчивых поступков. Что не стану действовать безрассудно. Нравится думать, что у меня еще есть выход, просто я пока его не нашла.
– Иначе мне самому придется взяться за ее воспитание. Ты знаешь мои методы, – с холодным цинизмом добавляет бандит.
Мама, кажется, зажимает рот ладонью. Папа сжимает челюсти, вытягивая губы в плотную линию.
В гостиной повисает молчание. Невыносимое. От него кожа зудит.
– Отлично выглядишь, – как ни в чем не бывало произносит мужчина. Он, похоже, единственный, кто чувствует себя тут комфортно.
Мой отец, привыкший все держать под собственным контролем, теперь добровольно отдал его другому человеку, лютому зверю. И это понимает каждый из нас. Могу себе представать, чего папе стоило позволить такое. Вот только ему никогда не понять чего это стоит мне.
Я лишь с презрением смотрю на мужчину. Мы оба знаем, что скрывается под маской вежливой фразы. Грязь. Порок. Жестокость.
– Подойди, – распоряжение Дамир произносит ровно, но это не предложение, а приказ.
Делаю первый осторожный шаг. Кажется, передо мной разверзлась пропасть, и я шагаю в ее направлении, чтобы сгинуть там.
Ты будешь страдать, ублюдок! Я превращу твою жизнь в ад! Ты пожалеешь, что связался со мной!
Огромная ладонь ложится мне на спину. Бандит притягивает