ничего дальше своего носа. Вдруг, раздался знакомый ему звук. Кто-то со стороны стеклянной двери, передёрнул затвор. В этот момент мозг Ритнера автоматически выдал ему решение. Он лег на пол и прижался к нему, словно пытаясь пройти сквозь него. Коридор разразился пулемётными выстрелами. Одна сплошная пулемётная очередь. Это длилось всего секунд сорок, но Ритнеру они показались вечностью. Можно было увидеть как пули с большой кучностью, одна за другой пролетали через коридор, но на самом деле можно было увидеть только каждую пятую, так как они были трассирующими.
Когда выстрелы закончились, видимо из-за того что все патроны были отстрелены, раздался чей-то голос, который словно исходил из динамиков.
– Чего ты там разлёгся? Вставай давай!
В густом дыму было видно лишь до красна нагревшийся ствол пулемета, но для опытного стрелка этого было достаточно. Ритнер поднялся с кровавого пола на колено, и начал стрелять из винтовки, в сторону таинственного пулемётчика. Но она выстрелила лишь раз. Пока он судорожно пытался передёрнуть затвор, и бил по ствольной коробке, нечто неспешно приближалось к нему.
Когда Ритнер понял в чём дело, ему стало дурно.
– Что, затвор залило кровью? Такое бывает… он просто скользит по патронам и не может довести их в ствол. – сказало оно из дыма, словно насмехаясь над его беспомощностью – Ты так и продолжишь сидеть? или возьмёшь свой клинок и умрёшь как мужчина?
Оставив тщетные попытки вернуть винтовку в строй, Ритнер схватил мачете и бросил его в своего обидчика. Когда он понял что оно от чего-то отскочило, он развернулся и побежал в сторону лестничной площадки, ведущей на верх. Но ему в спину прилетело что-то тяжёлое.
– Ты сам выбрал собачью смерть!
Когда он попытался встать, он понял что в него бросили пулемет. Он почувствовал как несколько из спинных позвоночников откликались жгучей болью. Он пожалел о том что не надел бронежилет, когда подумал что тревога учебная. Он не успел даже собраться с мыслями, до того как по его спине прошёлся ещё один удар. Это был уже пинок сверху, прямо по позвоночнику, обувью с железной подошвой. Ему вспомнились его армейские времена, когда он издевался над слабыми солдатами, заставляя их отжиматься, а если они не могли сделать пятьдесят отжиманий, то также их пинал в спину. После подобного, они уже не вставали. Был даже случай когда после такого, один солдат остался калекой неспособным ходить.
Ритнер попытался уползти, но как только он вытянул руку вперед, её пробило его же мачете. Оно прошло насквозь, между лучевой и локтевой костями. От невыносимой боли, Ритнер закричал, но это было лишь начало.
– Тут у вас немного накурено, пора проветривать помещение!
Схватив за мачете, по обе стороны от пробитой руки, его потянули по коридору к окну.
– Нет! Нет! Нет! Пожалуйста!
Он пытался отбиваться руками и ногами, но боль в руке быстро дала ему понять, что так он только делает себе хуже.
– У тебя был