эти области были незаметны людям в старом мире, для их собственной внутренней безопасности. Сама программа безопасности это код взаимодействия и удержания встроиности в системное поведение действительности, но оно может быть дистабелизировано и утрачено, по причине якобы его ненадобности модуля, как внешнего так и внутреннего. Этот процесс мы называем разрывокотострафическим фактором, реально сфобрикованым истинным программным сбоем, которое ведет программу и ее носителя к обнулению, что само по себе и является началом конца и концом начала, это и есть отслеживание себя, той самой встроенной программой, которая присутствует всегда, сама по себе. Мы как бы выходим за, но при всем при этом остаемся в поле ее же самой, и видим это как некое подобие сдерживание нас в устройстве этого кодирования, и как раз потеря этого ощущения, и может привести к дистобелизации и разрушению, для возвращения к началу и переработки опятьже этого самого кода, тоесть переходя из состояния абсолютного наблюдения, к опятьже этим самым ложным программам, начинаем заново проэцировать то, от чего избавились. Но в процессе разтождествления так торопились что начали воспринимать наблюдение как конечный результат, что само по себе и является ложным как и само наблюдение. Вписывание, переустановка или перекодировка, перечепирование своих же программ, необходимый процесс раскрытия внутреннего потенциала программных шифров. Это внутреннее принтирование ведет к исходному полю образование программного шифра, который меняет многое в системном конструкторном поле мысле образов и изменяет программный носитель, этого самого носителя.
Файл. Неизведанное пространство
Счастливые молодые годы проходили очень радостно, беззаботно и весело, но все это веселье закончилось как только я познакомился с ним, точнее когда мне посчастливилось встретить его, человека, полностью изменившего мою жизнь. По правде сказать, это вышло совершенно случайно, когда мне выпала возможность в одной из больниц пообщаться с самым странным и опасным, в этом мрачном заведении. Мне всегда нравилось что-то необычное от вещей до людей, от действий до историй, а этот объект заинтересовал меня полностью. Желтая полопавшаяся штукатурка, запах аммиака, дыма и разных медикаментов витал в воздухе. Было слишком промозгло, и шел дождь, свет отливал оранжевым отливом, создавая легкое напряжение внутри. Проходя коридор за коридорами, меня переводят в другой корпус, мелькнула маленькая девочка в здании на улице, через мелкую узкую ржавую решетку. Интересно, чем тут они вообще питаются и как относятся ко всем этим людям, которые за решеткой подумал я. Меня привели в комнату с оббитыми мягкими стенами, и строго настрого запретили переходить за красную линию так как это очень опасно. А там в тени в углу сидел он. Свет в палате был отвратительными, впрочем как и сама атмосфера. Начал разговор я :
– Я