лейтенант Чураков после построения уже новой 14-й роты дал команду:
– Сержант Пергунов, принимайте взвод!
Я встретил удивленные, пренебрежительные взоры 40 человек в строю. Я принимал их уже в роли помощника командира взвода. Мне в то время было 18 лет и 5 месяцев от роду. Заметив их замешательство, Чураков произнес:
– Вы напрасно так недружелюбно встречаете сержанта Пергунова, он вас многому научит, это самый, может быть, подготовленный командир в нашем батальоне!
После моей четкой, звонкой команды они нехотя подтянулись в стойке «Смирно!» Я прочитал им приказ о назначении командиров отделений, познакомил с командиром взвода и по пути следования строем в баню на санобработку дал пару команд:
– Строем, марш! Запевай!
Получил слабые ответы. Они плохо ходили строем и не умели петь строевые песни. Я спокойно рассказывал, пока мы шли, об учебе, о бригаде, о полке, батальоне и роте. Я понял, что мне предстоит преодолевать сопротивление дальневосточников.
Получив боевую закалку при первом выпуске курсантов, я чувствовал свои резервы. Я хорошо знал стрелковое оружие (автомат ППШ, винтовку и ПТР, отлично стрелял на стрельбах, владел знанием боевых уставов, потому чувствовал себя уверенно.
После санобработки, стрижки волос, переобмундировании в такую одежду, как и у нас, у них изменился вид и они выглядели значительно скромнее. И уже при построении после санпропускника вели себя спокойнее. При следовании в расположение роты, я сделал запев:
…Блестя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход.
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин.
И первый маршал в бой нас поведет?!
Появилось оживление, кое-кто начал петь, но остальные молчали. В расположении роты перед строем я рассказал о распорядке дня, форме обучения и предупредил о жесткости соблюдения дисциплины.
На вопрос бывшего старшины Полевого, ныне уже командира отделения:
– Расскажите о себе.
Я рассказал кое-то, а упоминание о среднетехническом образовании, произвело на них впечатление. До отбоя взвод знакомился с казармой, нарами, осваивал операцию наматывания обмоток, подшивал подворотники, строем ходил на ужин и др. А назавтра – первый подъем нового для меня подразделения, а для них – нового командира.
Первый выпуск, в котором и я был, прошел для меня как-то непонятно. Здесь же с новым коллективом я получил интерес и активно включился в работу. Занятия проходили напряженно, но полезно. Даже из 3-линейной, образца 1891—1930 годов, винтовки я извлек пользу: ввел упражнение по сборке и разборке винтовки во времени. В начале сам установил скорость 7 минут, затем по часам (брал их у Бурмистрова) давал это упражнение курсантам. Многие не справлялись. Я добивался успеха повторением команды.
Так было и по освоению других видов оружия. А уж ПТР,