он включиться и не соизволит.
По тёмной магистрали бегут караваны,
Отчётливо слышен гул звонких машин.
Над городом спящим воцарилась луна,
Заменяя мне’сотни вакцин.
Под окнами раскинулась площадка,
Над крышами – ночного неба свод;
Светильник на столе, а в руках – гитара
И душу греет мне плакат группы «Кино»
Под светом лунным всё отбрасывает тени,
Среди хлама на столе лежит мобильник.
Я сижу один, провожая трудный день,
Телефон, ведь, есть, но звонит только будильник…
Я одинок, стоит признать,
Чайник визжит, взывая к застолью.
За окнами дождь, ему верить нельзя,
Так было завещано Виктором Цоем!
Я выхожу на балкон постоять,
Красоты района немного постигнуть.
Тем едким дымом родным подышать,
Чтобы увидеть счастливые сны.
И ночь уже не так бела, как раньше. Под лунным
светом, созерцая гаражи,
Себе я говорю: «А что же будет дальше,
Когда тоска захватит мою жизнь?»
«Гитара»
Балконы, хрущёвки и печальные закаты,
Время день за днём уносится куда-то,
Я сижу один и жду контрудара,
И мне всегда поможет любимая гитара.
Стены меня давят, комната сужается,
Люди – тараканы, что при свете разбегаются.
Они боятся света, как раз-таки не тьмы;
Как волки: зорко видят очертания луны.
Луна осветит улицы, проспекты и бульвары.
Люди ходят за руку, а я вижу кошмары…
Выпускаю дым в состоянии полусонном,
Слыша за окном громкий гул клаксонов.
Выпуская дым в воздух мне знакомый,
Я возьму гитару. Тишина на фоне.
Я играю тихо, по мотивам Цоя,
Пока бычок дымится одиноко на балконе.
Лучше одиночество в компании гитары,
Чем лживые улыбки, прогулки по бульварам.
Привычных мне людей забыли все радары,
Я сижу один, играя на гитаре.
«Дети немой страны»
И я привык к панельным застройкам,
Здесь люди грустные, и их пугают перестройки.
Они боятся перемен, боятся горькой правды,
И если случай им позволит, отложат всё на завтра.
Одни восходы и закаты – прекрасные как прежде,
Дают свободу, их щадя, и дарят им надежду.
Они посмотрят, восхитятся, и участится пульс,
Наутро: рутина, работа и грязь. Очень походит на грусть.
Города-сады амбиции хоронят под бетоном,
Среди ларьков и магазинов тая печальный облик.
Среди улыбок, полных фальши, таящих дискомфорт,
Мы существуем, выживая. Таков дан приговор.
А жизни канонады грохочут неустанно,
И мы, не ведая, толкуем дрянь своими устами.
Рабы своих квартир, домов, вы бредить не устали?!
Пока не снимете оков –