вином, неугасим
Творительства огонь, героям новым
Даруются пылание и честь,
И требнический дух миссионерства,
Нельзя их также времени учесть,
Хоть черемные эти изуверства
Продлятся, вспомнил снова их, но мне,
Я верю, извинит читатель это,
Мы, право, забываем о зерне,
Путем идти каким, пока воздето
Над нами знамя славное камен,
А те, смотри, уж Майгеля-барона,
Червонка их возьми, к себе взамен
Эркюля тщат, горись, эпоха она,
Безумствия черемниц в серебре,
Желтушек празднословных ли невинный
Угар преизливай, в осенебре
Палатном расточительствуй зловинный
Сим близкий аромат, свечей витых,
Кровавою тесьмой, резной каемкой,
Сведенной по извивам золотых
Их маковок вдоль черственности ломкой
Краев узорных с крыльями синиц,
С тенями, подобающими замков
Барочных украшеньям, чаровниц
Пленявших картотечных, тех обрамков
Картин дорогоценных мы равно
Во аде не уроним и не бросим,
Цимнийский сумрак червится давно,
Его и свечным течивом оросим.
«Мы, Господь, истомились в пути…»
Мы, Господь, истомились в пути,
Растеряли багряные терни,
И стоим пред Тобой о плоти
На потеху всеславленной черни.
Много днесь пирований и лжи,
И вечор были втще упованья,
Но златым ангелочкам скажи,
Что преложны сии пированья.
Пусть узрят, сколь темны очеса,
Как бессветные раны точатся,
Нас и ждали, Твое небеса —
Во багрец-васильки облачаться.
И не алчем до первой Звезды
Мы к Тебе, и не молим о цвети,
Спаси нас, горнекровной воды
Зачерпнут лишь двуперстия эти.
Поток света
Рек ли Ирод, что вечен твой блеск,
Белый облик, о страстная Федра,
Но в трагедии вспыхнул бурлеск,
Полетела душа в сети ветра.
Ан застыл веселитель наяд:
«Виждь, Психея, кто в свежей могиле!»
И не может вернуться назад,
Яко звезды тебя осветили.
Этот свет засветили, размыв
Фотоснимки, твое окруженье,
А на том – новый атомный взрыв
Замыкает любое движенье.
Были в мире уродцы страшны,
Наши ангели вниз опоздали,
И почто шпили тьмы взнесены,
Аще сами колодников ждали.
Их не держит готический строй
К небоцарствиям рвущихся башен,
Замки их во лепнине сырой
И стольницы ломятся от брашен.
Вина горькие морную труть
Содержать в караминах устали,
Башен замковых сих обминуть
Не дадут нам, елику взлетали.
Только, Господи, яды точат
Эти