И лишь прохладный ветерок через открытую дверь стелился по полу, шевеля занавесками.
Наставник закрыл глаза, загнав мысли на периферию сознания. Он решил немного отдохнуть.
Обед кончился. Началось совещание, во время которого Отцы в основном молчали. То ли они были оглушены решением о создании свалки на месте кладбища, то ли им было все равно. Ни одного слова поперек. Ни случайного жеста, ни взгляда, говорившего, что их волнует мнение жителей Серышевска. Раз свалка, значит, свалка. Не прозвучал голос: «Нет, мы не согласны с этим». Или: «Господин Наставник, нам стоит спешить с ликвидацией кладбища, сейчас не время пускать его под бульдозеры».
Отцы внимательно выслушали текст будущего постановления. А дальше наступила гробовая тишина. Непорочные как-то странно посмотрели на Наставника, будто задаваясь вопросом: «И это все?» Но ни тени сомнения, ни замешательства, ни возмущения, только что-то мертвое и бездушное плескалось на дне зрачков собравшихся.
Один из Непорочных Отцов придвинул к себе листок бумаги и стал что-то писать, потом спросил:
– Господин Наставник, а в какие сроки мы должны уложиться?
– Неважно. Сначала юридическая часть. Потом обязательно мне на подпись, тут понадобиться моя санкция. Ну, а дальше вы знаете. Еще вопросы есть?
Тишина в ответ.
– Тогда все свободны.
Так начались последние дни, а точнее месяцы, существования кладбища. Наставник ожидал возмущения, но горожане в основном молчали. Пробивалась порой волна ропота, но ее словно проглатывал и переваривал в своем ненасытном чреве город. И вновь наступала тишина. Не было открытых протестов, но Наставник жил с ощущением, что под ним находится растревоженный улей. Следует быть осмотрительным: одно неловкое движение и рой сметет его вместе с «Комитетом».
Балансируя на грани, Наставник продвигался к цели. Сначала кладбище закрыли из-за малой посещаемости. Абсурдная формулировка удивила, вызвала иронию, но все обошлось. Административный выверт быстро изгладился из памяти людей. Никто его всерьез не воспринял. Кладбище продолжали посещать, руководствуясь принципом: был бы забор, а лазейка найдется. Но скоро ощерились на могилы стальные зубы уборочной техники. Бульдозеры, грузовые машины, шагающие экскаваторы окружили захоронение. Именно с этого момента и начался ропот, который долго не утихал: «Да, кладбище почти никто не посещает, мы и не спорим, но это же варварское отношение к прошлому. Могилы – это напоминание о минувшем. Где уважение к предкам?»
А Наставнику не нужно было уважение, не нужны были и взгляды назад, лишь устремленность вперед, в будущее, ибо там лучшая жизнь. Нельзя жить прошлым, нельзя превращать себя в мух, застывших в янтаре. «”Люди без прошлого” и “люди ниоткуда” – все это побасенки доморощенных писак, боящихся за свою пятую точку и не желающие двигаться дальше. Им важно удержаться на одном месте, вот они и выдумывают страшилки, которые легко проникают в неокрепшие умы и сбивают с толку», – говорил