от воды асфальта и иссиня-тёмного неба она казалась не вполне реальной.
Антон несколько секунд смотрел ей вслед, а затем сел на пассажирское сиденье и сразу же провалился в свои мысли.
… Стоянов псих…
Да, если Лили работает на Стоянова, то дело действительно плохо.
Марка искалечили за воровство. Думать о том, что Стоянов прикажет сделать за наставленные рога, Антону совершенно не хотелось.
Но, с другой стороны… Стоянов ведь любил поиграть в великодушие. Возможно, удастся как-то переломить ситуацию, если выставить себя не виновником случившегося, а жертвой? Ведь, если рассуждать здраво, виновата во всём Лара. Она должна была хранить верность мужу. Даже если бы они с Антоном тогда не встретились, наверняка появился бы кто-то другой.
Только вот как убедить в этом Стоянова?
Никак,– пронеслось в голове. – Ничего не выйдет. Забыть об этой идее и бежать.
Антон посмотрел в окно такси, пробирающееся сквозь нескончаемые пробки и кажущийся бесконечным дождь. На улице уже темнело. Усталость и страх давили на виски, но не было никакой надежды на сон. Надо было собирать вещи и определяться с тем, в какую сторону ехать.
Не стоит дожидаться, пока Стоянов покалечит и его…
Но как же так?– вдруг подумал Антон.
В самом деле. Как же так?
Как так получилось, что и Марк, и сам Антон – несомненно, обязанные именно Борису Михайловичу тем, что не отправились под суд – спустя несколько лет сделали то, что сделали?
Он снова ясно вспомнил то, что так долго и старательно пытался забыть.
Антон, Марк и Дэн нервно переминаются с ноги на ногу. Они у кабинета директора, ждут своей очереди. Напротив директорской двери, глядя в высокое окно на падающий снег, стоит Рита. Антон смотрит на её напряжённую спину, вздрагивающие плечи, и к горлу, в который уже раз за это утро, подкатывает тошнота. Кроме них в длинном школьном коридоре ни души. Кажется, вся школа опустела.
Из кабинета неожиданно появляется Стоянов и окидывает парней равнодушно-презрительным взглядом. Следом за ним выходит Олеся – со следами слёз на красивом личике, но Антон знает, что она может заплакать в любой момент по собственной воле – и, не задержавшись ни на секунду рядом с теми, кого называла друзьями, идёт в сторону выхода.
Антон вопросительно смотрит на Марка и Дэна – надо решить, кто отправится следующим на допрос к следователям, которые оккупировали директорский кабинет – и понимает, что они тоже боятся. А потом со злостью и завистью думает о том, что кому-кому, а Олесе бояться нечего.
Папаша её точно отмажет.
А ведь именно она начала эту игру.
Но её отмажут, а их посадят.
– Борис Михайлович, – дрожащим голосом говорит Марк. – Помогите нам. Всю жизнь вашим должником буду. Только помогите…
Рита слышит его слова.
Оборачивается.
Смотрит на них долгим безжизненным взглядом.
– Помогите, пожалуйста, это будет справедливо! – присоединяется к просьбе