автобусной остановки. Надо было добраться до собственной машины, а затем…
Додумать мысль ему не удалось. Он поднял взгляд и увидел, что ему навстречу идёт Лили. А ещё он обнаружил, что улица, примыкавшая к самой оживлённой городской магистрали, обычно всегда заполненная людьми и автомобилями, внезапно опустела. И снова хлынул дождь.
Марк остановился. Сделал шаг назад. Ещё и ещё, потом просто развернулся и побежал. Но Лили мгновенно его настигла и схватила за воротник куртки.
– Куда же ты, Маркуша? – прошептала она. – Разве ты не рад меня видеть?
– Я уволился, – с отчаянием сказал ей Марк. – Уволился!
Губы Лили почти коснулись его шеи:
– Мы договаривались не об этом. Ты должен был покаяться.
– Я… Хорошо, хорошо, я всё сделаю, сегодня же четверг, я обязательно…
– Нет, – Лили качнула головой, – не сделаешь.
– Почему?
– Меня торопят, – грустно сказала она. – Поэтому всё закончится сегодня.
По спине побежал мороз.
Марк обернулся и впервые за все эти дни столкнулся взглядом с Лили. Её лицо было каким-то нечетким, мягким и одновременно жестким, красивым и уродливым… Но её глаза он не мог не узнать.
– Аня? – ошарашенно произнёс он, пытаясь справиться с шоком. – Аня?!
– Лили, – насмешливо сказала девчонка. – Меня зовут Лили.
Марка охватило ощущение нереальности.
– Это сон? – спросил он у девчонки.
– Нет, – ответила она, сделала быстрое движение рукой в районе его шеи, и Марк провалился во тьму.
Отрицание
«Ко мне».
Илья прочитал текст сообщения от Чернова в окне уведомлений мессенджера и пару секунд всерьёз думал о том, чтобы не открывать его. Ну, мало ли, закрутился, не заметил… Но вспомнил о разносе, полученном за предыдущее игнорирование приказа, решил не нарываться и отправился к кабинету начальника.
Ещё из коридора стала слышна чья-то громкая, раздраженная речь, и Илья даже успел удивиться тому, что кто-то осмелился повысить голос на подполковника полиции. А затем вошёл в кабинет, и всё стало немного понятнее.
Перед начальником отдела, за длинным выступом Т-образного стола, сидел сам Борис Михайлович Стоянов. Илья не был знаком с ним лично, но мгновенно узнал.
Ещё бы.
Легендарный мужик.
В девяностые громко и открыто «пережил» большую часть конкурентов, а после эволюционировал в уважаемого бизнесмена. Лицо молодого Стоянова было практически на всех фотографиях, которые показывали курсантам школы МВД на лекциях об организованной преступности девяностых. На фото почти всегда он оказывался рядом с такими мастодонтами, как Сёма Кац и Паша Шахрай, но сейчас это уже не имело никакого значения. Почти все из группировки Шахрая были мертвы или продолжали отбывать свой срок. Кац погиб от чьей-то пули в конце девяностых, а в двухтысячные безвестно сгинул и сам Паша Шахрай – то ли действительно попал под лавину в горах, то ли решил исчезнуть и начать спокойную жизнь где-нибудь в Австралии или Аргентине.
И не