Интересно, а это им зачем?
Меня осматривают, ощупывают, мне даже кажется, что я немного чувствую ноги, но это, конечно, не так. Я же знаю, что не могу их чувствовать. Очень хочется стать маленькой-маленькой, просто очень, но я знаю – это невозможно. Придётся так умирать… А вот была бы я в своей истории, меня бы в школу пригласили. Магическую, вот! Но я же сказку не дописала, поэтому вряд ли туда возможно попадание, правильно?
– Рефлексы отсутствуют, судя по всему, последствия… – не знаю, о чём это говорят. Интересно, моя здешняя мама так же от меня отвернётся? Жаль, если так будет, всё-таки умирать в одиночестве очень грустно.
Интересно, отчего так болят руки, что я ими и двинуть особо не могу? Пару раз пробую, но больше не хочу, боль почти такая, как в моей уже прошлой жизни, но концентрируется только в руках. Интересно, конечно, но приходится расслаблять. Тут меня буквально ударяет понимание: если руки болят, то я писать не смогу! Но я хочу писать, мне это надо, а то совсем плохо будет. Хныкательно мне как-то…
– Судя по всему, выраженный суставной синдром, – слышу я. – Видите, как лежат руки? Это не отсимулируешь, такое знать ей неоткуда.
Это что?.. Мне что? Мне поверили? Кажется тот, кто говорит, видит, что я поражена. Он гладит меня по голове – и это так приятно, что я тянусь за этой ласковой рукой, даже привстаю, чтобы со стоном снова упасть обратно.
– Испугалась малышка, – констатирует кто-то. – Родителей известили?
Мне становится трудно дышать, я слышу какой-то звон вокруг, потом писк, почему-то сразу становится так холодно, что просто невозможно не дрожать, и я проваливаюсь во тьму. Очень холодно и страшно в этой тьме, просто до ужаса страшно. Я опять умерла?
– Ну, ну, не умирать, – слышу я сквозь звон. – Нестабильна девочка…
– Болевой шок напоминает… – звуки пытаются пропасть, исчезнуть, но будто что-то им этого не даёт. – А с мальчишкой что?
Дышать становится легче, я с трудом вдыхаю, пытаясь надышаться. Это так сложно, что просто не сказать, как. При этом я слышу разговор двоих – врачей, наверное. Перед глазами темно, я ничего не вижу, но стараюсь не паниковать. Сначала надо выжить, потом… Потом будет потом.
– В унитазе утопили и избили, – отвечает ему коллега. – А у нас палат свободных нет.
– Давай сюда, – слышу я вздох. – Ей пока всё равно, не понимаю, что происходит.
У меня будет сосед. Это очень хорошо, может быть, мы даже сможем немножко подружить, пока я не умру? Ну, если ему не будет неприятно со мной дружить. Я задумываюсь о том, как правильно дружить, поэтому забываю, что умираю. Внезапно становится легче дышать и скачком отступает ледяная бездна, на что доктора реагируют сразу же и одобрительно. Значит, пока поживу.
Доктор Влад
Тот факт, что я оказываюсь на зелёной полянке, окружённой густым лесом, меня не удивляет. Неподалеку от меня переливается радужным светом плёнка проекции мира. Разумеется, я узнаю её, ведь я же сам придумал это когда-то. Ну, а совсем рядом со мной стоит голыми ступнями