головой. – У станции на борту какой-то гребаный груз, который не должен-таки попасть в руки как немцев, так и, тем более, американцев. Станция сверхсекретная, а если она окажется ещё и опасной – хлипкий мир рухнет. Мы забираем посылку и сваливаем ко всем чертям.
–– Ко всем чертям, говоришь… – начала греться Моргана, исказив улыбку. – А кто будет разбираться с тем дерьмом, что свалится на Германию с неба? Немцы?! А нас никто спросить не хочет, или мы снова разменная монета?! СССР бросил нас, Россия обрушила спутник, а американцы уже тридцать лет пытаются придушить! Дима! – вскочила она на ноги. – У этой истории НЕТ конца. Кто со всем этим будет разбираться, кому предъявить счет за возможные жертвы?! Нам их сейчас, итак, хватает…
Тяжело выдохнув, Дениц подняла очки на лоб и потерла титановыми пальцами переносицу. Было видно, как она скалится от выбора: помочь и посодействовать в вероятном разрушении собственной страны и города, или же промолчать, отправить мужчину домой, но все с тем же исходом. Дилемма стояла непростая, потому что факт оставался фактом – если станция не взорвется в воздухе, не сгорит в атмосфере или не разобьется об МКС, то все равно, рано или поздно, она будет на Земле. Пушечным ядром прошьет все, что будет на ее пути. Это была уже не расчётная теоретическая реальность, а ближайшее будущее. Если на борту что-то действительно серьезное… Что-то, что может привлечь тех, кому эта «посылка» не была адресована… То это вызовет очень и очень большой резонанс в мировом порядке. Даже сам факт падения будет уже не столь нужным! Все внимание уйдет на содержимое. Там может ведь оказаться что угодно. От стратегических карт, до оружия массового поражения. От космических неизученных болезней, до того, что совсем не может представить человеческий мозг. И это пугает.
Громада советского вольфрама падала с небес, как запоздавший «привет» с Востока, и несла в своем чреве неизвестную дрянь.
…А как бы поступил ее отец? Все же Дима рассчитывал на него, потому что знал, что Адлер Дениц скорее всего в лепешку бы разбился, но помог товарищам. Пусть не самый серьезный, не самый правильный, но немец был всегда своим и для отца Среды, и для самого Димы. Он бы не бросил их в беде. Об этом же подумала и Моргана, на мгновение посмотрев на фотографию отца, которая была на прищепке над рабочим столом.
–– Он бы тебе помог… – сказала она наконец, тяжело выдохнув. – Значит, помогу и я. Задача явно сложная, а значит здесь нужна сплоченная команда.
Моргана скинула с себя халат. Сверху осталась в желто-фиолетовой майке. Взгляду предстало все ее полное красот тело. Теперь почти ничего не скрывало элегантные изгибы. Она была не хрупкой, как вытянутый винный фужер. Но и не набита мышцами под завязку, как Ульяна. В ней был идеальный баланс между харизмой и нежностью, между силой и женской слабостью. Между живой теплой тканью и холодным матовым металлом. На руках виднелись редкие волны – там под кожей скрывались тренированные суровой службой мышцы. При том Дениц была милой, с аккуратной шеей и плечами.
––