меня. Не паникуй. И жди.
–– А если он не настанет? – как только та отвернулась, чтобы продолжить движение, спросил ее Среда, сделав шаг вперед. – Ты не создаешь вид той, которая не знает, что она делает. Ты просто вертихвостка, Ульяна, и ты явно что-то знаешь! Хватит уже делать вид, что информация нужна тебе одной. Что вообще происходит?!
Та остановилась. В ее ушах на мгновение что-то запищало, а глаза начали широко раскрываться. Ей было не очень хорошо, но она все еще себя контролировала. Медленно поднеся тлеющую сигарету к губам, глубоко затянулась. Заполнила все свои легкие едким и колючим дымом, с не самым лучшим запахом. Задержав дыхание, чтобы вся эта серая масса, смоль из сигареты, впиталась в нее и стала с ней единым целым, Ульяна наконец выдохнула. Сыграла на лице южными скулами. Ей явно не нравился этот вопрос, однако деваться было не куда. Она это понимала.
И правда, время убегало слишком быстро. С момента «инцидента» в Берлине, или как его обозвали в мировых сводках – «самого крупного техногенного происшествия на планете» – прошло около месяца. Свой последний день доживал солнечный май, и на его кровавые следы по голубой планете, наступал июнь. По ветру раздувало тополиный пух, а в нос врывался запах недавно прошедшей грозы и мокрого асфальта, который остывал под ночным покрывалом из мириад звезд на небосводе. Практически ничего их не засвечивало. Половина воинской части, где скрывались все те, кого Ульяна смогла собрать, была фактически заброшена. Сюда перевели уцелевший в боестолкновениях на Кавказе батальон десантников. Они прошли самые кровопролитные бои. Армия была не в силах сдержать натиск на узком направлении фронта. Единого командования, особенно на начальных этапах, так и вовсе не было. Каждый из больших начальников творил то, что он хотел. Министерство Обороны попросту не успели вовремя реанимировать. Все-таки не тот срок, за который можно собрать новых людей для командования огромной Российской Армией. Это и повлекло поражение за поражением. Еще и грянул Берлин…
И за огненным дождем из обломков космического мусора, за ордами изуродованных восставших трупов, за облаками зеленого едкого дыма, никто не заметил Кавказских прорывов Гардезского блока. Он просто сминал оборону самых боеспособных частей, что там были. В боях сгорало все: танки, не успевшие взлететь самолеты, ракетные комплексы и артиллерийские батареи. За первые сорок восемь часов арабы преодолели шестьдесят километров, встав практически на голый марш. Переброска частей не была осуществлена – подсуетились американцы и объединённая вокруг ненависти Европа, уверовавшая в то, что именно Россия была причастна к теракту в Берлине. Москву поставили на колени, и разорвали бы на два тяжелейших фронта, если бы не буквальное чудо. Ведь объявления войны так и не случилось. Выручили восстания в Германии, и силы союзников были брошены на их подавление. Все обернулось начавшейся там гражданской войной. По планетке заплясали очаги новой большой и глобальной войны. Вот что было в конце этого