их у нее над головой. Кроха выгибается мне навстречу, шепчет что-то бессвязное. Кончик языка вновь соблазнительно проходится по губам, и я теряю последние крупицы сдержанности, погружаясь в жаркий омут чувственных толчков.
Лишь на мгновение замедляю скорость необузданной страсти, ловя губами сдавленный стон, а затем с нарастающим наслаждением ускоряю приход нашего феерического восторга.
Толчок… Еще…
На очередном витке необузданного кайфа меня выкидывает за приделы вселенной упоительного экстаза прямиком в суровую реальность.
Я не задумывался раньше, насколько убойно нервирующие аккорды у безобидной песенки, установленной рингтоном на входящие звонки в моем телефоне. Пробираясь в сонный разум, они взрывают его какофонией адских звуков. В голове, словно фальшивя на все ноты, трезвонит без умолку сломанная игрушка обезьянки с тарелочками.
– Ну, вообще-то на дворе уже полдень, – раздается в динамике довольно бодрый голос сослуживца в ответ на мое злое и чертовски недовольное:
– Какого хрена, Синица, ты мне звонишь в такую рань?!
Медленно открываю глаза и пялюсь на циферблат наручных часов. Мля, я никогда так долго не спал, даже после самого крутого загула! Вскакиваю с раннего утра и несусь на пробежку, а затем в спортзал, чтобы выбить из организма всю нездоровую хрень и привести мозг в рабочее состояние.
– Черт! – Со стоном переворачиваюсь на спину.
– Так! Судя по голосу, ты не в кондиции, – с легкой издевкой выдает свое заключение этот доморощенный Шерлок Холмс.
– Да пошел ты! – беззлобно шлю его известным маршрутом, прикрывая глаза ладонью.
Какая тут кондиция, если в башке нестройный звериный квартет из того самого стилистического произведения известного баснописца?! Во рту стая кошек опорожнилась, а в паху такой дискомфорт, что ткань трусов натянута до болезненной неудовлетворенности.
– Слушай, Синица, а с кем я вчера уехал из бара?
Вопрос, свербящий мой мозг зубодробильным аппаратом времен средневековых пыток.
Неужели Ромашка лишь плод моей голодной фантазии?
Подушка рядом не примята. Я в трусах. В комнате нет и намека на бурную ночь. И ничего, абсолютно ничего не подтверждает моих предположений о реальном существовании крохи с васильковыми глазами.
– Один, – немного неуверенно тянет сослуживец, – мы как раз мимо проезжали, когда ты в такси садился.
– Ясно, – угрюмо заключаю, – ладно, созвонимся позже. – Прощаюсь с Сашкой и отключаюсь.
Пару минут пялюсь в идеально белый потолок, от которого и без того засыпанные песком глаза еще сильнее слезятся.
Мля, чтобы я еще раз так нажирался?! Да нахрен надо! День – в помойку! Сука!
Откидываю одеяло и замираю, заметив на прикроватной тумбочке стакан с водой и долькой лимона. Рядом лежит блистер аспирина и антипохмелина – у меня и такой в аптечке есть? Сомнение подстегивают клетки серого вещества активнее включаться в процесс размышления, вытаскивая меня из анабиоза.
Это не