гордость? Ролло посмотрел в окно, за которым виднелась огромная луна. Может быть, ему стоит прямо сейчас пойти к призракам и попросить о помощи, после чего принести присягу отцу? И тогда часть проблем решится – его проклятие спадет, туманы останутся в прошлом, у капитана будут верные друзья-помощники и днем, и ночью. И, возможно, он сможет найти способ снять проклятие девчонки. Всего-то и надо, что принести присягу.
Капитан скривился.
Отец. Может ли он служить человеку, укравшему земную женщину из ее родного дома, чтобы поселить в надводной башне дворца шелки? Может ли он принести присягу человеку, который так и не женился на своей «любимой» женщине, подарившей ему двоих детей, зато сделал королевой малознакомую аристократку просто потому, что так «велит закон»?
Ролло до сих пор помнил тихие слезы матери накануне торжества. И даже после свадьбы король не дал ей права жить своей жизнью. Хотя Ролло знал, что мама давно мечтала навестить родные берега. Она так и осталась любовницей без права покидать земли шелки даже для того, чтобы побывать на могилах родителей. Его величество просто боялся, что «любимая» не захочет вернуться.
Глоток.
«И почему ром так быстро заканчивается?»
Ролло не хотелось быть похожим на своего отца. Ему не хотелось лишать сирену права выбора.
Решено. Он отдаст порошок Зеленовласке, и пусть она делает с ним что хочет, на свое усмотрение. Хоть выбрасывает, хоть идет к Морскому богу. Должна же она когда-нибудь вернуться к жизни, отпустив «доктора» или кем он там был?
Нет, конечно, если девушка сама придет и сама попросит…
Ролло сделал еще один глоток.
Но он ее в постель не потащит.
Более того – мысль, что сирена будет спать с ним только из-за отсутствия выбора, показалась отвратительной.
Где же ее брат? Живой ли? С последнего вопроса мысли капитана перескочили на воспоминания о встрече в Пасти Змея. Что там говорил пират? Его искала девушка с красной кожей и руками, покрытыми струпьями.
Ролло выпил последний глоток рома из последней бутыли, которая осталась у него на судне, и откинулся на спинку кресла.
«Морской бог вас всех раздери!» – подумал Ролло.
Только вот интуиция зловеще нашептывала, что Морской бог и даже дьявол здесь не причем. И скорее неведанное раздерет его, нежели Лорелейн или Антония, или отца, или пиратов, или таинственную девушку с красной кожей и со струпьями на руках.
***
Голос моря с каждым днем звучал громче, и она уже понимала его так же хорошо, как речь людей. Он звал ее, манил, обещал рассказать красивые истории, спеть песни, подслушанные у моряков и у женщин, ожидавших корабли на берегу. И Зеленовласка торопилась поскорее расправиться с делами, чтобы узнать новое.
Закончив дела на кухне, сирена вышла на палубу и села на планшир, свесив ноги за борт. Корабль качало, поэтому руками она вцепилась в деревянный поручень – у нее не было ни малейшего желания оказаться в темной воде, тем более сейчас, когда Ролло был в каюте.
Ударившаяся