Красивые они у тебя.
− На ножки? – по-настоящему растерялась Люба. – Горгульи интересуются девичьими ногами?
− Так это…, − замялся ее фантастический собеседник, − понимаешь, в Полесье ноги у всех закрыты брюками или длинными юбками. Непринято тут голые ноги показывать. Неприлично. А у тебя почти коленки видны.
− Понятно теперь отчего матушка негодовала и требовала немедленно переодеться. Только где взять одежду?
− А в твоей комнате все на месте, − дотронулся-таки крылом до ее ноги Горгул. – Пойдем, провожу.
Апартаменты юной магички располагались на третьем мансардном этаже. Островок, нетронутый разрушением и обветшанием. Обстановка Любе понравилась. Аккуратно застланная постель, при этом небрежно брошенное на покрывало платье насыщенного синего оттенка. По дверцам платяного шкафа вьются живые цветы. Внушительный книжный стеллаж оплетен искусной паутинкой. Палас с рисунком Блэгхолла. Плафон в виде горгульи с распахнутыми крыльями. На столе зеркало, необычное тем, что по нему идет янтарная рябь, переливается красно-оранжевыми камешками.
Люба посмотрелась в зеркальце. Рябь остановилась. Вместо своего отражения девушка увидела гостиничный сад.
− Как такое возможно? – обомлела она.
Сад менялся. Распутывались ветки кустов, выпрямлялись пожухлые стебельки растений, трава приобретала сочный зеленый цвет.
Люба высунулась в окно. Так и есть. Несильно, но сад изменил свой облик.
− Действие твоей магии, − ответил Горгул на ее немой вопрос.
− Это очень круто! – восхитилась Люба. – Неужели никто не пытался украсть волшебное зеркало?
− Оно не волшебное. Это твое присутствие делает его таким. Для всех других – обычное зеркало.
− Хочешь сказать, в моих руках любое зеркало показывает картинки, и я могу влиять на них?
− Не совсем. Картинки вызываешь ты сама. И уже по своему усмотрению, облагораживаешь увиденное или, наоборот, безобразишь.
− Я и на людей могу повлиять?
− Чего захотела, на людей влиять… Не забывай, ты маг бытового обустройства.
В распахнутое окно отчетливо донесся звук знакомого скрежета.
− Ты слышишь?
− Слышу, не глухой. Сонька пришла.
− Сонька? Мама говорила – Яшкина баба.
− Ее все так за глаза зовут, но граф механическую леди Соней назвал. Она обидится, если иначе скажешь.
Люба с горгульей спустились вниз. При виде Соньки каменный демон издал какой-то клекочущий звук. Люба тоже хохотнула. Старушка-робот предстала перед ними в короткой юбке.
− На тебя насмотрелась, − решил Горгул.
− Она с Артурионом кокетничала, а он сказал, что ему мое платье нравится, − вспомнила Люба.
− Письмо для Любомиры Солнцевой, − невозмутимо передала посланница очередную записку.
Люба развернула лист бумаги. «Обед переносится. Жду завтра. Вызвали в администрацию», − писал граф.
− Жаль, − расстроилась Люба. – Я так хотела с Яковом Вилимовичем