с девочками погулять – но это будет уже после обеда.
На одной из повозок женщина с дочкой – ровесницей Ляльки – торговали самодельными сладостями. Я купила у них детям по леденцу, пообещав девочкам, что раздам после обеда. На обед мы устроились в сквере – просто расселись на траве, устроив импровизированный пикник. Первым делом, конечно, Андрейку покормила, потом сами поели. Еда у нас была с собой, у мужской половины тоже был аналогичный мешок с припасами, только размерами побольше – всё-таки мужчины. Поели, попили воды на колонке и умылись заодно, выдала девчонкам по леденцу и отправила их с Настей. Договорились, что встретимся вечером возле наших повозок.
Но мои планы снова откладывались: по характерному запаху поняла, что пора искать Гришу и чистить пелёнки мелкому. Он пока спал – разморило после еды, но как проснётся – ору будет на всю ярмарку. Мужчин нашла возле повозки оружейника. Отец решил Гришке купить оружие – парню же предстоит долгая дорога, и мало ли, вдруг придется защищать себя и нас? В общем, мужчины тоже залипли. Гиртан решил, что сыну нужен нож – и даже обещал показать ему несколько приёмов ножевого боя, но потом мужчины увидели арбалет – и каждому захотелось его подержать в руках, затем стали спорить с продавцом о качестве стали меча, – короче, вскоре они забыли, зачем вообще пришли. При этом про обед они тоже забыли.
Поругавшись немного на взрослых, напомнив им о том, что детям надо регулярно питаться, я, сполна прочувствовав роль сварливой жены, отправила их обедать, попутно попридержав Гришку. Отошли мы с ним в сторонку, «освежили» Андрюше памперс, и, махнув на прощанье рукой, я помчалась вдоль повозок, чувствуя, как время буквально утекает. Так, здесь крупы, здесь ранние овощи из теплицы, рыба, мясо. О, а вот тут мясо на собственных ножках стоит – корова, три порося, коза, гуси. Или как эти птицы с длинными шеями называются? Не лебеди же? Не, точно гуси – вспомнила я мультик про Нильса, который в детстве смотрела. Так, тут оружие, тут пряжа, тут одежда – женская, детская, мужская. Дальше идут ткани, обувь, сумки, ремни. Потом зеркала, гребни, украшения. О, книги!
Кинулась к повозке, где сиротливо лежали три грубо сшитых нитками… эээ, рукописи? Ведь это явно не машинописный текст. А еще я тут понимаю только половину букв, остальные кажутся незнакомыми. Придётся Гиртана просить «снова» учить меня читать, хорошо, что есть отмазка в виде провалов в памяти.
– Эй, книжку-то положь! – Прикрикнула на меня толстая бабка, которая и торговала данной литературой. – Ишь, грамотных развелось! И каждый ручонки свои тянет. Так смотри!
– Простите, пожалуйста, – проглотив жесткий посыл, вертевшийся у меня на языке, вежливо проговорила я, – а что это за книги? Ну, о чём они?
– А я почём знаю? – Пожала плечами бабка, – Мужа моего покойного наследство. Ученый он у меня был, сам писал и сам шил.
У меня аж глаза загорелись. Это же такое сокровище! Мысли какого-то средневекового ученого, изданные в единственном экземпляре!