выпуск, подумала я.
Решив было посмотреть программу телепередач, я вспомнила, что в этом нет смысла, если газета вчерашняя. Но раз уж она очутилась у меня в руках, я принялась лениво перелистывать страницы. Мой взгляд скользил по ним, ни на чем не останавливаясь. Прочитывать слова я не удосуживалась, даже фотографии не сохранялись в памяти. Должно быть, я и вправду устала. Может, необходимость целыми днями смотреть в экран наконец дала о себе знать или же еще не выветрилось утомление после моей предыдущей работы.
Даже мысль о том, чтобы свернуть газету и отложить ее, ощущалась как напряжение, поэтому я продолжала просто водить взглядом по страницам, пока вдруг в разделе культуры не наткнулась на имя Ямаэ Ямамото. Что? Я невольно вытаращила глаза. А мне казалось, я уже покончила с тобой. Статья, за которую я зацепилась, была проходной, выражающей мнение автора, – ничего существенного. Некоторое время я колебалась между двумя вариантами – бросить газету на пол или пробежать статью по диагонали, – прежде чем остановилась на втором.
Недавно я очутился в ситуации, неловкой для человека, перешагнувшего тридцатипятилетний рубеж: я зациклился на истории о призраке, которую услышал по телевизору. Целыми днями меня не покидало ощущение, будто что-то стоит у меня за спиной. Я думал о призраках, пока спал и пока бодрствовал, и понял, что не в состоянии продолжать работу.
Да уж, я-то знаю, подумала я. Какой же ты все-таки наивный.
Это было сродни добровольному рабству. К слову о рабстве: мне, разумеется, вспомнились дзибакурэи – призраки, связанные с одним определенным местом. Каков он, мой призрак, – прикован к месту или свободно передвигается? В детстве я всегда завидовал вторым. Если передвигаешься по своей воле, значит, можешь путешествовать как пожелаешь! И отправиться хоть в Бразилию, хоть куда-нибудь еще – по настроению.
Вот болван, подумала я. Да если бы ты был «свободно передвигающимся» призраком, тогда и корабли, и поезда, и все прочие средства транспорта проходили бы сквозь тебя. И попасть в Бразилию ты мог бы одним способом – дойти туда пешком. И даже если бы для свободно передвигающегося призрака это было физически возможно, думаешь, тебе захотелось бы туда?
В отличие от них, у дзибакурэи в распоряжении сколько угодно времени. Им полагается просто стоять на одном и том же месте и ничего не делать. Будь моя участь такова, я был бы не прочь обосноваться в гостиной дома, хозяйка которого постоянно смотрит телевизор, или вообще в кинотеатре. Но они не выбирают, и это наверняка нелегко. Полагаю, застрять в каком-нибудь месте, где нет людей, так одиноко, и не менее тяжкая участь – попасть в окружение по-настоящему скучных людей. К примеру, если бы в моей комнате завелся дзибакурэи, я почти уверен, что ему было бы невероятно скучно.
Я ощутила, как в мой желудок выплеснулась избыточная порция сока. Оборачиваться и смотреть, что творится у меня за спиной, как делал Ямаэ Ямамото, я не стала, но газета чуть не выпала из моих ослабевших рук.
Открою