тайском. Я мажу ей растяжения и ушибы после тренировок.
Не смотрю в ее сторону, чтобы не спалить контору. Ей ни к чему знать, что специально для нее у мамы утащил.
– Почему здесь какая-то кобра нарисована?
– Показания к применению. Действует только на змеюк.
Она тяжело вздыхает.
– Эх, жаль, что мне не поможет.
– О-о, ты ошибаешься. Еще как… – Эта отчаянная бьет меня здоровым кулаком в плечо. И так-то силу не рассчитывает. – Ауч!
– Не ной, – вкрай борзеет она. – Куда ты меня везешь?
Я потираю место удара и злюсь. Может, она по девочкам? Это все объяснило бы. Да каждая вторая уже пищала б и кинулась отрабатывать не то что за мазь – просто за поездку в тачке, которых в нашем городе всего две. И обе у Громовых.
– К себе домой.
– Если тебе нужна кухарка или стриптизерша, то я пас. – Она тычет пальцем на локоть. – У меня травма на производстве.
– Стриптиз, так уж и быть, подождет до следующего раза. Сегодня присмотришь за вечеринкой.
– Это как?
Меня раздражают ее вопросы. Если бы я сам знал. На ходу придумываю. Просто чтобы не оставлять ее с тем качком-недорослем.
– Сегодня суббота, нормальные люди обычно тусят. Напрягаться не придется. С тебя только вовремя ставить пиво в холодильник и пополнять миски с чипсами. Если что закончится – заказать.
– Эм-м. Я живу в общаге и сплю на двухъярусной кровати. У меня нет денег.
– На, – пихаю ей между колен карточку, не основную, но все же, – ПИН-код четыре семерки. На операции лимит в десять тысяч стоит, так что перевести деньги детишкам в Африку мне в отместку у тебя не получится. Мое подтверждение нужно будет.
– Я не поеду, – все равно гнет она свою линию.
– Быть официанткой для твоей гордой задницы – это слишком?
– Я работаю официанткой, идиот. Я не поеду туда, где будет твой дружок, который распускает руки.
Капец. Каждый раз как кувалдой по ребрам.
– Его не будет. Саня уехал с девчонкой за город.
– Бедная девчонка, – уже тише и без сочащегося изо рта сарказма говорит Огнева. А я сам не знаю пока, как реагировать. Не понял еще. Надеюсь, Бык не подведет.
Остальные десять минут мы с ней едем в относительной тишине. Я пытаюсь анализировать свои действия, но ни хрена не пойму. На кой черт я везу ее туда, где полно доступных телок? Зачем суюсь со своим самоваром? И со своим ли? Просто ее чертов образ чирлидерши из мыслей не идет. А казалось бы, чего я там не видел, а?
Когда мы заворачиваем к дому, я издалека слышу басы. Рус, видимо, взялся за пульт – его музыка так и прет из колонок. А розово-синий стробоскоп, палящий из окон – это что-то новое.
«Малыш, ну где ты? Погибаю без тебя».
Сообщение падает на телефон от контакта под номером три. Не разберу с ходу, кто это, но цепляюсь взглядом за яркие следы пальцев у Огневой вокруг локтя. Та, задрав рукав свитера, нелепо вскрывает тюбик, нюхает ядреную мазь со змеиным ядом и пучит в ужасе глаза. Явно