броши срывают.
Медальоны беленой полны,
Где и абрисы юных прелестниц,
Шелки ядные их всетемны,
Морок льют над винтажами лестниц.
И к столам гоев неб усадят —
Пир алкать, емин чаять эфирных,
Лишь тогда бляди нас отследят
Из каменей червово-ампирных.
Портреты юдиц за антикварными столами
Девятнадцатый фрагмент
Мертвых царей легко напоят
Чернью вишен аллей фаворитки,
Это мрамор, се воски таят
Феи неб и цветы маргаритки.
Антикварные полнят столы
Яства Тийи, емины златые,
Иль юдицы опять веселы,
Иль всещедры одне лишь святые.
Будут свечи гореть и гореть,
Будут ночь ягомости лелеять,
И царевнам дадут умереть,
Чтоб по смерти меж юдиц алеять.
Двадцать второй фрагмент
Молодые вакханки пьяны
И царевны от пунша червонны,
Шелком веются юн ложесны,
Сколь и в хмеле оне благовонны.
Оведем червотечной канвой
Эти ломкие тени, их млечность,
Кто еще всеодесно живой,
Пей хотя бы за нашу калечность.
Хлебы вынесут Идам – блюсти
Нищету, ядом торты сочинят,
И востлится их шелк о желти,
Яко царственной мглою не принят.
Двадцать девятый фрагмент
Расточайся, полночная мгла,
Хвои терпкой сияй, пирамида,
Аще юдиц однех круг стола
Вьется шелк, это бал у Аида.
Се алмазные веи менин,
Се диаменты хлебов порфирных,
Ярки звезды теней именин
И белых фавориток эфирных.
Мускус томных царевен пьянит,
Над еминами вечность мерцает,
И гостей ночь благая темнит,
Кою Геба сама восклицает.
Тридцать четвертый фрагмент
Ночь серебром еще прелиет
Алавастровых кубков цветочность,
Фей одарит червицей виньет,
Роковая ли суща им точность.
Замков темных обсиды крепки
И церковные хладны подвалы,
К емин чарам найдут ангелки,
Будут хищные фурии алы.
Внове ль юдицы с куклами спят,
Алавастры в истечиях пенных,
И Чумы колесницы скрипят
О бальзамах царевен успенных.
Пятидесятый фрагмент
Меж фарфоров пасхалы кадят,
Свеч высоких дьяментные течи
Льют небесность, из окон следят
Их ли гои, белы эти свечи.
Глянь, Летисия, хлебы тверды,
Чинят ядом всепышные корки,
Несть златой и небесной орды,
Губят царичей пьяные орки.
Станут халы Эйлата черстветь,
Юдиц рамена мглой обовьются,
И начнет воск свечей багроветь,
Яко небесей амфоры бьются.
Портреты юдиц на балах у Эреба
Одиннадцатый