сойдем, аще юдицы злы —
Всё им царичи мертвые снятся.
И опять ягомости зайдут,
Хлебы пышные к свечкам наставят
И амфорники мглою сведут,
Яко туне юдицы лукавят.
Портреты юдиц за именинными столами
Двадцать четвертый фрагмент
Се винтажного лета арма,
Фаэтона искрят колесницы,
Дев асийских честная гурма
Весела и пеют меловницы.
Жар июльских всещедрых столов
Ягомостей и граций пленяет,
Блеск сусальных златых куполов
Именитства легко осеняет.
Сны ль увиждим – царевны белы
И юдицы о красном замирны,
И течет на пустые столы
Ядный хмель диаментовой смирны.
Тридцать первый фрагмент
Зной всеблагостный, дышащий жар
Именинных столов, кринолины
Гостий бледных, июльский пожар
Бутоньерок о хладе малины.
Исцветайте, пенаты, цариц
Вы достойны томлений и неги,
Увивайтесь аромой кориц,
Тьмой вишневой, чарующей снеги.
Но мирские столовья пусты,
Мглы соцвет кровью тусклой обрамен,
И виньетно течет на холсты
Изумруд с наших басмовых рамен.
Тридцать четвертый фрагмент
Именины, Господе, волхвы
Нам даруют алмазы июля,
Ах, еще ль мы одесно живы —
Соваянья мелового тюля.
Но крушничные гермы стоят
Вдоль изоческих милых пенатов,
Феи смерти лекифы таят
С ядом роз и оцветом гранатов.
Иль юдиц хоровод круг стола
Винным хмелем златого Токая
Услажден, всяка есмь и бела,
Кровь теней мертвых царей алкая.
Сорок восьмой фрагмент
Ночь июльская чары таит
И лекифы, опетые царством,
Именины – и кто устоит
Пред земным и небесным коварством.
На столы вместо амфор златых
Собиенные кельхи поставим,
Были пиры, а нет всесвятых,
Что бодримся еще и лукавим.
Виждь, Господе, хотя у цветниц,
Роскошь тленья вкусивших, нещадных,
Как мы в круге ночных балевниц
Мглу пием из лафитников хладных.
Пятидесятый фрагмент
Лето, лето Господнее, цвесть
Не устанут белые менины,
Дивный жар их юдицам ли свесть,
Именитства у нас, именины.
Ах, несите лекифы, волхвы,
Мы даров неотмирных и чаем,
Благовонные листья травы
Нощно в мирру садов обращаем.
И когда темных флоксов и роз
Хладный яд на ланитах истает,
Нам пожалуют царствие Оз,
Яко лета Господь не считает.
Портреты юдиц с беленой и темными кубками
Первый фрагмент
На червленых серветках тлеют
Золотыя