заметила Рэйвен. – Их круги всегда были замкнуты даже для тех из нас, чьё сродство и слияние с Матерью Природой абсолютно неоспоримо. Потому нам… пришлось приспосабливаться? – ведьма выразительно подняла брови. – Воровать у них крупицы знаний, соблазнять – потому что они всё ещё мужчины и достаточно глупы, чтобы вестись на чувственные уловки, выменивать на собственные уникальные таланты – ведь ни один из друидов не был столь же искусен во врачевании, как мы, а жить хотелось всем…
Она глубоко вздохнула, но не тяжело, а, скорее, расслабленно:
– И вот появились мы, как младшая ветвь, по сути, этого природного Искусства. Разумеется, мы не могли не поддержать наших «старших братьев», – в голосе её слышался откровенный сарказм. – О чём впоследствии горько пожалели.
– Но если вы говорите, что дело в патриархальном обществе – то почему тогда женщинам не запрещают становиться ур-магами? – озадаченно уточнила Агнесса.
Ведьма глянула на неё с лёгким прищуром:
– Неплохо, для начала, – она снова остановила раскачивание. – Хорошо – вот тебе ещё одна причина: после войны ведьмы – самое удобное пугало. Берёшь неугодную девицу, назначаешь её ведьмой и с минимумом трудностей расправляешься с ней. То же работает и с друидизмом. А, ну ещё, конечно, не забываем про некромантов, но вот эту мразь вычислить можно гораздо легче, и, в принципе, я лично не имею ничего против истребления этих отродий.
Девушка ошарашенно молчала, переваривая сказанное. Получалось с трудом.
– То есть… вас… в смысле – нас, – поспешно поправилась Агнесса, – убивают просто так? Потому что «ведьма» – удобное оправдание?
– Верно, – безмятежно кивнула Рэйвен. – Но не спеши считать себя невинной овечкой. Ведьмовства не просто так боятся. Мы делаем то же, что и прочие маги, и даже больше, но тоньше, легче, незаметнее. Чары, которые нельзя обнаружить, ритуалы, не оставляющие следов, которые мог бы увидеть кто-то, лишенный Дара – вроде огромных магических кругов со зловещими символами. Мы умеем… договариваться с этим миром, чтобы некоторые процессы и события, удобные нам, оказывались выгодны и ему. Все эти спонтанные влюблённости, внезапные ураганы, моровые поветрия… – она улыбнулась с затаённой мечтательностью. – Всё это никак не влияет на Гармонию. В отличие от упомянутой тобой воровской магии.
Новая пауза была чуть дольше предыдущей, поскольку теперь Агнессе следовало смириться с новой интерпретацией своего Дара, полученной от другой ведьмы – а выглядела она, с точки зрения скромного обывателя, крайне неприглядно. Эгоистично, разрушительно, властно…
Это очень неприятно сочеталось с открытой накануне ферромантей, и у Агнессы возникли закономерные сомнения: а следует ли ей вообще развивать этот странный природный Дар? Вдруг он, рано или поздно, повлияет на её характер? Подтолкнёт, так сказать, к «тёмной стороне»? А там и до некромантии рукой подать!
Но ведь, с другой стороны, Рэйвен сама сказала, что нет равных ведьмам в целительстве, а разве не об этом мечтала Агнесса? И что дурного в том, чтобы дополнить свой колдовской