лишь в историческом корпусе своего университета: огромный прямоугольный зал был по периметру уставлен массивными деревянными стеллажами, достигавшими потолка, а на его полках в несколько рядов стояли книги – огромные тома и маленькие тонкие брошюры. Между стеллажами обнаружились два стрельчатых окна и потемневший камин, в котором сейчас уютно потрескивали дрова. Возле камина расположился длинный стол на затейливых ножках, а на нем двумя высокими башенками лежали папки и старинные альбомы в бархатных обложках.
– Это те самые чертежи, которые вам нужно сфотографировать, – сказал Эдуард. – Здесь все, что господин Докер запросил для своей работы.
Я подошла к башенкам ближе и нервно сглотнула.
Боже!.. Два-три десятка бумаг?.. Здесь два-три десятка папок! А в каждой из них целая куча макулатуры! Похоже, барон не шутил, когда говорил, что их фотосъемка затянется.
– Что ж, желаю вам удачи, – сказал Солус, стрельнув глазами в сторону посветлевших окон – на улице вот-вот должно было встать солнце.
Я в ответ только кивнула – эмоции, которые сейчас бушевали в груди, напрочь выбили из моей памяти все цензурные слова. Мужчина ободряюще улыбнулся и скрылся за дверью.
Я обошла стол кругом, открыла одну из папок и все-таки выругалась – громко и цветисто. Чертежей действительно было много, и все они оказались свернуты в несколько раз. Развернула тот, который лежал сверху, и выругалась снова – лист был размером аккурат со столешницу.
И как мне это фотографировать?! Ни камера смартфона, ни объектив моей любимой мыльницы целиком сие чудо не охватят.
У одного из стеллажей я заметила лестницу, очевидно предназначенную для того, чтобы доставать книги с верхних полок. Подкатила ее к камину, и, забравшись на верхнюю ступеньку, еще раз оглядела фронт своей работы. Что ж, особенно большие схемы можно снимать отсюда, причем, исключительно фотоаппаратом. Телефон эти громадины четко отснять не сможет.
Впрочем, совсем скоро выяснилось, что мыльнице охватить чертежи так, как надо, тоже не под силу – для этого нужна техника посерьезнее.
Глубоко вздохнув, я достала мобильник, чтобы позвонить Алексу и высказать ему все свои соображения по поводу предстоящей фотосъемки, а еще поинтересоваться, почему он не удосужился рассказать, насколько она объемная. Но и тут меня ждало разочарование – телефон, сносно ловивший сеть в спальне, в библиотеке работать отказался.
Дабы не терять времени, я решила отругать брата потом, а пока разобрать папки со схемами, чтобы определить, какими из них лучше заняться в первую очередь.
В течение следующих полутора часов я занималась тем, что просматривала чертежи и перекладывала их на стоявшие неподалеку стулья. Этот процесс несколько меня успокоил –отдельные листы оказались не так уж велики, а значит мороки с ними будет немного.
К тому времени, как из папок и альбомов были сформированы новые башенки (теперь их стало пять штук), я продрогла до самых костей. Батарей в библиотеке не наблюдалось