берегах Ворсклы. «Князь храбрый! – насмешливо начал свою речь Эдигей. – Наш царь справедливо мог признать тебя отцом, он моложе тебя годами; но зато я старше тебя, а потому теперь ты признай меня отцом, изъяви покорность и плати дань, а также изобрази на литовских деньгах мою печать». Речь эта привела, разумеется, Витовта в неистовую ярость, и он приказал тотчас же готовиться к битве.
Спытко, воевода краковский, видя огромные полчища татар (их было до 200 000 человек), имел благоразумие настойчиво советовать Витовту, не вступая в бой, искать с ними примирения; но остальные военачальники встретили его совет с пренебрежением, причем дерзкий польский пан Щуковский хвастливо сказал Спытке: «Если тебе жаль расстаться с твоей красивой женой и с большими богатствами, то не смущай по крайней мере тех, которые не страшатся умереть на поле битвы». – «Сегодня же я паду честной смертью, а ты трусливо убежишь от неприятеля», – ответил ему на это Спытко. Предсказание его оправдалось: татары нанесли страшное поражение воинству Витовта, причем первыми бежали Тохтамыш и пан Щуковский, а затем Витовт. Достойный же Спытко пал смертью героя. Ужасное кровопролитие продолжалось до глубокой ночи. «Ни Чингисхан, ни Батый, – говорит Н.М. Карамзин, – не одерживали победы совершеннейшей». Едва одна треть Витовтовой рати вернулась домой, татары преследовали ее до Киева, опять разграбив несчастный город и Печерскую обитель.
Разгром Витовта на берегах Ворсклы был, конечно, на руку великому князю московскому, но вместе с тем он показал, какую огромную силу представляют татары, с которыми мы после Тамерланова нашествия перестали вовсе считаться и прекратили всякие сношения.
Одним из следствий поражения Витовта татарами было обратное овладение Смоленском в 1401 году его бывшим князем Юрием при помощи тестя – Олега Рязанского. Но, севши вновь в Смоленске, Юрий не сумел его долго удержать. Он скоро восстановил против себя городских жителей своими жестокостями по отношению к сторонникам Витовта, и когда в 1402 году умер Олег Рязанский, то Юрий был вынужден обратиться за защитой против Витовта к московскому великому князю. «Тебе все возможно, – говорил Юрий Василию Лимитриевичу, – потому что он тебе тесть. Если же он ни слез моих, ни твоего совета не послушает, то не отдавай меня на съеденье Витовту, а помоги мне или же возьми город мой за себя: владей лучше ты, а не поганая Литва». Василий обещал помочь, но, пока он собирался, Витовт, узнав об отъезде Юрия в Москву, быстро подошел к Смоленску, причем его доброхоты, которых было много, сдали ему город вместе с княгинею Юрия. Захватив Смоленск, Витовт казнил всех сторонников Юрия среди бояр и посадил своих наместников; горожанам же дал большие льготы, чтобы привлечь их на свою сторону.
Узнав о взятии Смоленска Витовтом, Василий, предполагая, что это было сделано по тайному уговору Юрия и Витовта, сильно рассердился и сказал Юрию: «Приехал ты сюда с обманом, приказав Смоленску сдаться Витовту». После чего Юрий выехал из Москвы в Новгород.
Так захватил Витовт в свои руки Смоленск, древнее