проснулся, подспудно принимая их за раскаты грома. На самом деле, ПВО и в этот раз не промахнулась по «хаймарсам», запущенным в Мелитополь с другой стороны линии боевого соприкосновения. 70 километров лёта ракеты позволяли засечь её, рассчитать траекторию и не оставить никакого шанса достичь цели.
В полпятого утра Свиридов проснулся, хотя будильник в телефоне был выставлен на 15 минут позже. Было ещё темно. Он бы выехал прямо сейчас, но комендантский час вынуждал ждать. К тому же, полиция была вдвойне начеку: вчера у рынка на улице Кирова диверсанты подорвали машину какого-то предпринимателя. Он погиб, случайный прохожий тяжело ранен. Напряжённая обстановка витала в воздухе.
Вообще-то предстоящая поездка была некстати. У Свиридова на сегодня намечалось интервью с известной оперной дивой. Отважная дама уже дала несколько концертов на Донбассе, а вчера приехала в Мелитополь. Понятно, что надо было её засветить и на ТВ. Но и сама по себе встреча с мировой знаменитостью – журналистская удача. Хотя сколько удач уже было у него за два десятка лет телекарьеры!
Ещё надо было записать несколько стендапов к годовщине Крымской весны. В контексте исторической связи той весны и прошедших осенью референдумов в Запорожской и Херсонской областях, на которых народ мощно поддержал возвращение регионов в Россию. Помнится, все радовались, что история бандеровской Украины здесь закончилась. Телекомпания стояла на ушах, агитируя народ, хотя было понятно, что люди и сами не сомневались в выборе.
Дел хватало. А тут на тебе – неотложная поездка в Васильевку, на пограничный пункт. И чтоб непременно обратно успеть к трём часам в телекомпанию. Собственно, времени хватало, так что можно не мчаться в поросячий визг.
Свиридов подошёл к окну, украшенному прилипшим кленовым листком и каплями прошедшей грозы. Проспект Богдана Хмельницкого блестел серебряной лентой в обрамлении жёлтых фонарей. Вдали показались тёмные контуры грузовиков с выключенными фарами. Колонна из пяти армейских машин, хлопая брезентовыми тентами, с шумом промчалась по спящему городу в сторону фронта.
Будильник заиграл мажорную побудку.
– Пора! – потянулся Свиридов и танцующе размял ещё сонные мышцы.
В небольшой комнатке даже простенькая зарядка была занятием для ловких. При росте выше среднего, сухощавый журналист с осторожностью побоксировал длинными руками, сделал несколько наклонов, махов ногами и растянулся на шпагате.
В сорок два года немногие его сверстники имели такую физическую форму. Если бы не малоподвижная работа телеведущего и дурацкое курение, от которого он безвольно не мог избавиться, то ему, как либеро, цены бы не было в какой-нибудь ветеранской команде по волейболу. А так всё осталось в прошлом – и звание «мастера спорта», и все его успехи на площадке.
– Куда в такую рань, Лёш? – окликнул Свиридова дежурный солдат, выпуская из ворот салатовый «ситроен». После теракта у телекомпании, когда подорванная под окнами «Таврия» разнесла несколько кабинетов, охрана стала подозрительной и тревожной.
– Навстречу счастью, – бросил Алексей, закуривая сигарету.
– Скажи, пусть подружку возьмёт.
Свиридов кисло хмыкнул и выжал педаль газа. Рядом, на переднем сиденье, лежала пухлая чёрная папка.
Две недели назад, после очередного эфира, Алексей Свиридов расслаблялся пивом и листал информационный портал РИА Новости. Серьёзных перемен на фронте не было – бои местного значения. Ожесточённые, кровавые, но едва меняющие общую ситуацию. Наши продвигались тяжело у Северска, Авдеевки, Артёмовска… Под Херсоном артиллерия прицельно накрыла очередное форсирование Днепра диверсионно-разведывательной группой нацистов.
И тут в телеграме тренькнул телефонный вызов, а на экране появилась мигающая зелёная трубка и фамилия: Степан Поронич. «Надо же!» – обалдел Алексей. Верный друг – да что там, брат! – Стёпка жил в Киеве. В начале специальной военной операции они регулярно перезванивались и каждый из первых рук узнавал о делах «на той стороне». Но месяца три назад связь оборвалась. Точней, Степан избегал не то что звонков, но и переписки.
Свиридов не удивился. Служба безопасности по всей Украине крепко взялась за тех, кто поддерживал связи с россиянами. Бандеровцы опасались утечки информации из страны, правдивых российских новостей, да и просто в каждом видели «москальского шпигуна». Таких вылавливали, просеивая соцсети и мессенджеры, проверяли телефоны, хватали по чьему-то доносу.
Но Поронича пока не трогали, возможно, из-за статуса. Он 15 лет работал в Transparency World, неправительственной международной организации по борьбе с коррупцией и исследованию уровня мздоимства по всему миру. Должность у него была довольно солидной, а зарплата такой, какую бы при своих талантах не нашёл ни в России, ни на Украине. Ну а частые командировки по странам и континентам позволяли удовлетворять тягу к путешествиям.
Тем не менее, уже три месяца как Степан оборвал переписку со Свиридовым. И тут – звонок!
– Привет, дружище! – первым откликнулся Алексей. – Как ты там, в преисподней? Не бросил горбатиться на своё «паучье