но назад, в расположение роты, мы шли молча. Ребята просто шагали, погруженные в себя. Без драм и лишних разговоров. Они уже навидались тут всякого, а Рик, пожалуй, больше всех. За месяц до этого он попал в окружение в Центральном нагорье, бой длился шесть дней, и драться пришлось с целым полком. У врага были русские и китайские автоматы, частота стрельбы – тысяча выстрелов в минуту. Рота Даггана из сотни человек потеряла двадцать пять, включая командира его взвода. Он и сам получил осколочное ранение, которое залечил, не вылезая из окопов. А вскоре ему с парнями предстояло идти еще дальше – на реку Бан-Хай, что прямо у границы с Северным Вьетнамом.
Я пытался держать хвост пистолетом и спросил как ни в чем ни бывало:
– Ну, что у нас на завтрак?
Увы, это был всего лишь полевой рацион: одна банка бобов и другая – фрикаделек. Еще мне вручили открывашку P-38, которую называли так потому, что требовалось ровно 38 оборотов, чтобы вскрыть эти консервы. Рик поделился со мной кружкой и пакетиком растворимого кофе. Просто добавь воды, ага. Отличный завтрак. По-вьетнамски.
Пока я жевал, меня облаяла пара собак – немецкая овчарка и доберман. Псы во Вьетнаме никогда не давали мне прохода, но я на них не злился. Их ведь натаскивали на чужаков, а я таким и был.
Рюкзак Рика весил, должно быть, уже фунтов 60, но он все равно таскал с собой все письма, написанные ему матерью и бабушкой, и каждый выпуск «Инвудского вестника», который ежемесячно рассылали всем нашим ребятам семь соседских девушек. Там было все о доме: кто с кем обручился, какая команда по софтболу заняла первое место, поэмы типа «Я люблю солдата», местные конкурсы ресторанных вывесок или сочинений на такие темы, как «Все дороги ведут в Инвуд». Плюс разные новости – вроде того, что наш квартал выставил аж шестьсот человек на ежегодный первомайский парад в честь Дня верности на Пятой авеню. Пробежав глазами один выпуск, я увидел, что и Полковник тут как тут, причем себе он явно не изменяет. Если верить сопроводительному письму, он честно хотел послать каждому по бутылке скотча, да вот беда – те не влезли в конверты. Поэтому что он делает? Правильно, вымачивает в виски десятки картонных подставок под пиво и рассылает их с инструкциями «прикладывать к языку каждые два часа».
За ограждениями мне стало попадаться все больше офицеров. То и дело приходилось останавливаться и объяснять им, какого черта я тут делаю. Я, как обычно, честно говорил, что просто привез соседским мальчишкам пиво, а они бросали на меня сердитые взгляды и отмахивались: «Ага, конечно!» И шагали себе дальше: еще один агент под прикрытием вертится на передовой, большая новость! Им сейчас было явно не до того, чтобы теребить Сайгон и проверять каждого встречного. Они объявили бойцам, что роту перебрасывают в долину Ашау, в провинцию Тхыатхьен-Хюэ в Южном Вьетнаме. Это стратегический пункт на самой границе с Лаосом. Там, рядом, пролегает Тропа Хо Ши Мина[49], по которой в страну контрабандой перебрасывают артиллерию и боеприпасы для Вьетконга. С севера на юг, отделяя одну страну от другой, тянется 1300-километровая горная гряда. Граница – хуже чем рыхлая.