Синтез всех фольклорных элементов Пушкин видел именно в сказке.
Обращаясь к народной сказке, он интуитивно нашел свой метод работы над нею, родственный методу русских сказителей. И, создавая сказку, свободно отбирал сюжет, детали, мотивы из разных источников – русских и иностранных, устных и книжных, заботясь лишь о главном: передать точно дух народного произведения, сохранить верность его структуре, то есть воспроизвести тип подлинной фольклорной сказки, сохранить народный взгляд и народное понимание ее смысла.
Каждая сказка Пушкина – как бы действующая модель, созданная по фольклорной системе, но не обязательно только из фольклорных материалов. Смысл работы – в воспроизведении национального сознания. Если это удается, то не важно, из каких кирпичиков строится целое.
Это положение прекрасно иллюстрирует история создания «Сказки о рыбаке и рыбке» (написана в Болдино в октябре 1833 г.). Очень долго ее считали «самой народной» у Пушкина. Вс. Миллер, исследователь конца девятнадцатого века, считал даже, что поэт полностью заимствовал этот сюжет из русского фольклора, плененный его «ясностью и нравственной чистотой», и, обработав, «возвратил народу алмаз в форме бриллианта чистейшей воды» (Цит. по: Азадовский М. Литература и фольклор. Л., 1938. С. 66).
Но среди русских сказок нет сюжета аналогичного пушкинскому! На европейской территории России и в Сибири распространена совсем иная формула народного сюжета о наказании жадной старухи. По ней желания исполняют чудесное дерево, святой, живущий на дереве, птичка-дрозд, коток-золотой лобок, грош; завершается сюжет всегда превращением старика и старухи в зверей – медведей, свиней, быка и свинью. И ни в одной русской сказке нет ни рыбки, ни моря.
Пушкинская же сказка (как и написанная той же осенью «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях») близка к европейской традиции, ближе всего, как установил М.К. Азадовский, к варианту, изложенному в сборнике сказок братьев Гримм. Как и у Гриммов, у Пушкина желания исполняет рыбка (в немецкой сказке – камбала), в его сказке сохраняется последовательность исполнения желаний, так же изменяется морской пейзаж по мере роста аппетитов старухи – от тишины к буре. Однако русский поэт очень значительно отступает от немецкого источника: сказка написана не прозой, а нерифмованным белым стихом, и в ней очень различаются характеры старика и старухи. Одну автор делает властной, алчной и жестокой, в другом оттеняет смирение и покорность до полного порой порабощения, и это сразу придает сказке русский, а не европейский колорит (у Гриммов старик и старуха вместе пользуются благами, дарованными волшебной камбалой, за что оба и наказаны). Кроме того, Пушкин сокращает цепь желаний (старуха в немецкой сказке пожелала стать богом и папой римским, что ни в какой мере не свойственно русскому сознанию) и вводит конкретные детали русского народного быта, в том числе и деревянное корыто, которого, конечно, нет у Гриммов, – с него он начинает и заканчивает им свой рассказ (Азадовский