классов образования, водит с двенадцати. Людей возит с шестнадцати.
Сложно было представить девочку за штурвалом моторной лодки.
– Но ничего же не случилось?
– Как это не случилось? Ещё как случилось. Очень даже случилось. До сих пор руки трясутся.
– Рассказывайте.
Леонидыч улыбнулся.
– А как рассказывать, если ты пропускаешь?
Вот ведь хитрый дед, подумал я. Языком еле ворочает, а соображает.
– А как не пропускать, если вы не наливаете, – парировал я.
И пододвинул свою стопку. Леонидыч заботливо наполнил ёмкости.
– Твоё здоровье, напарник. Уф! Значит, так… авария. Валька поехала на лодке, только не на этой. Тогда тоже «Южанка» была, только другая. У них всегда «Южанки».
Рассказ начинался сбивчиво, с ненужными подробностями и мне даже захотелось выпить, но пока держал стопку в руке. Пить с утра ужасно неперспективно.
– А утро выдалось туманное…
Он замолчал, видимо подыскивая нужные слова, чтобы в ярких красках описать то происшествие. Но пустые глаза не обещали продолжения, пациент был безнадёжно потерян.
– Потом до-а-аскажу, – всё, чем мне пришлось довольствоваться.
Леонидыч встал, покачиваясь, как пизанская башня, которой надоело стоять, еле доковылял до кушетки, где обычно лежат пациенты, и рухнул на неё. Какое-то время доносилось бессвязное бормотание, а затем храп. Презентация захватывающей истории закончилась.
Я поставил стопку на стол с ощущением, что меня обманули и вместо оскароносного фильма подсунули бездарную дешёвку, да и та оказалась «экранкой». Теперь сиди и думай, что же случилось с Валей туманным утром на озере? Не исключая, что ничего такого интересного могло и не быть, я решил, что ещё вернусь по возможности к этой теме. А пока, повесив на дверь вагончика вывеску «закрыто», пошёл к себе в номер. Весь день меня не покидало ощущение, что я что-то забыл.
Валя ворвалась ко мне в номер, и если бы я закрыл дверь на замок, дверь бы пришлось вставлять.
– Где канистра?
Канистра! Точно! Совсем из головы вылетело. Ещё не женился, а первое же обещание нарушил, что не прибавит мне очков. С другой стороны, злость придавала Вале особую красоту, а её движениям – изящество пущенной стрелы. Согласитесь, стрела в покое не так прекрасна.
– С самого утра занесу, – дал я второе обещание и тут же подстраховался, – если не просплю.
– Я не собираюсь утром время терять! Мне сейчас надо!
– Она у Леонидыча.
– А почему она у Леонидыча? Сложно было отнести? Отец ждал, не закрывал склад. Изматерился на меня! Попросила же по-людски!
– Я же не знал, что ждут, а Леонидыч был ближе.
– Ты попёрся на массаж с канистрой?
– Ну да.
– Вот ты придурок!
Я вообще-то не терплю подобных высказываний в свой адрес и почти открыл рот, чтобы поставить Валю на место, но тут она расхохоталась. Я всегда считал, что у меня хорошее чувство юмора, но сейчас не видел ничего смешного,