еревне Зюзино. Свои офицерские чины они получили только месяц назад, однако их служба в армии шла уже пятый год. Молодые люди были друзьями с детства: жили они в одном дворе, учились в одном классе, а после поступили в академию юстиции, где уже на первом курсе их зачислили на военную кафедру. Они обучались в военном городке своего полка, который находился в Москве, на большой Тульской.
Лейтенантов звали Алексей Стародубцев и Слава Казаков. Славу Казакова звали просто Казак. Месяц назад они получили дипломы юристов и звания. Служить им осталось ещё один год. Второй контракт они оба не хотели подписывать и в тайне от командования готовили ходы отступления на гражданку, хоть и понимали, что без связей уволиться молодым лейтенантом почти невозможно. Нельзя сказать, что парни не уважали вооруженные силы, наоборот, они гордились тем, что они офицеры. Но Алексею и Славе военный распорядок претил.
Раньше, когда ребята ещё были сержантами, они помогали замполиту своей роты набирать молодое пополнение, обучать их строевым положениям, навязывать дисциплинарный уклад армии, а также объяснять права и обязанности солдата и матроса. Теперь, когда они уже и сами стали офицерами, им самим пришлось набирать рядовых.
Первые дни призыва всегда самые ленивые: солдат привозили малыми партиями, и не было смысла каждый раз обучать по пять человек. Лучше подождать, когда уже их наберется под сотню, и учить. Это было очень важно: ведь солдат – это всего лишь единица строя, и обучаться он может только со всеми, а не отдельно.
Целыми днями Лёша и Слава то курили, то ходили в чайную, чтобы что-то съесть от безделья, то валялись с телефонами в самом дальнем кубаре. Единственным плюсом от прошлых призывов было то, что теперь у них было свободное перемещение, и они часто выходили из части, чтобы погулять по сосновому лесу, в котором тонуло и терялось всё: учебный батальон, деревня Зюзино, дороги, люди, выстрелы, утренний туман, секретные разговоры двух друзей – всё.
В тот день Алексей Стародубцев даже не подозревал, что грядущая ночь станет для него поворотным событием. Что именно той ночью зазвенит ключик от свободы. Лёше позвонил командир роты и попросил его быть начеку, чтобы с приездом новой партии рядовых вытащить к себе конкретного солдата. Лейтенанты ждали молодых весь день, однако время уже шло к отбою, а их всё не было.
Лейтенанты бросили окурки в урну и решили пойти на футбольное поле. Они уселись на трибуны. Ещё когда они были сержантами, они любили бегать вокруг него перед отбоем. А потом они усаживались и просто смотрели вперёд. Впереди серая стена. Невысокая. За ней расстилалась дорога. Ехали фуры. На многих из них были нарисованы логотипы компаний. Алексей и Слава знали уже их наизусть. Из года в год всё те же. За дорогой стояли врозь домики села Зюзино. Их окружали сосновые перелески.
Сидя на трибунах, пытаешься уловить само спокойствие, тишину, ощущения, которые питают в тебе чувство свободы. Ты получаешь наслаждение от шороха ветра проносящихся машин, от запаха леса, от магического стрекота в поле. Всё это там, среди домов. А небо? Летние, надутые дождем темно-синие облака размазывались в ночи. И ты смотришь на всё и можешь лишь терпеть слабую дрожь от вечернего ветерка. «Ну где же эти чёртовы солдаты, а? Хотя какая мне разница. Надо здесь как можно дольше просидеть. В казарме сейчас, наверное, уборка после отбоя».
Слава чуть опустил молнию кителя и вытащил телефон из внутреннего кармана.
– Лёх, уже половина десятого. Они не приедут сегодня, – сказал Казак.
– Ну а если приедут, а мы проспим?
– Не, ну можно конечно ещё час подождать, но это максимум. Уже всё. Они на Угрешке остались. Не приедут же они посреди ночи?
– Почему нет?
– Почему? Потому что запрещено. Завтра утром приедут. Я буду спать. Ты как знаешь.
– Ты что, устал? – усмехнулся Алексей.
– Да, целый день нихрена не делать, ждать, чтобы в итоге нихрена не произошло. От такого ещё больше устаёшь.
– Ты понимаешь, если этот пацан приедет, и мы его сразу не найдём среди вот этих тридцати или сорока парней, то завтра сам его ищи по всему батальону.
– А фотка есть?
– Какая фотка?
– Ты его в лицо сможешь узнать?
Алексей замешкался.
– Да я не знаю, как он выглядит.
– Ротный даже фотки не прислал?
– На кой она мне?
– А как тогда мы узнаем, кого из строя вытаскивать?
– Ну, я планировал, когда они приедут, встать у крыльца и просто крикнуть «Голованов».
– Как? – спросил Казак, слегка наклонившись к нему.
– Голованов. Артём Голованов. – сказал Лёша, и Слава стал смеяться. – Ну и хрен ли ты ржешь? – раздраженно спросил Алексей.
– Да я просто… представил себе эту картину… как ты посреди ночи выбегаешь весь сонный на крыльцо и кричишь, – передразнивая, – Голованов! Артём Голованов, где же ты?
– Да? Может, знаешь, как сделать по-другому?
Казак