вопросами.
Классический этап. В социологии он открывается трудами К. Маркса (1818–1883), в которых экономико-детерминистские элементы переплетаются с элементами социологического и философско-утопического подходов (примерами служат теория формационного развития, концепции отчуждения, эксплуатации, саморазвития личности). Р. Арон называл К. Маркса «экономистом, стремящимся быть социологом». Мы придерживаемся прямо противоположной точки зрения: это социолог, который пытался стать правоверным экономистом. Стараясь добросовестно следовать канонам классической политической экономии, К. Маркс постоянно возвращается к исходным неэкономическим вопросам, оставаясь фигурой промежуточной, «междисциплинарной»[66].
Экономические законы, согласно воззрениям К. Маркса, не универсальны, и человек выступает как продукт исторических условий, как «совокупность всех общественных отношений». К. Маркс считает робинзонады политико-экономов «эстетической иллюзией» и вместо этого в качестве исходного пункта выдвигает «общественно-определенное производство индивидуумов»[67]. Это означает также, что бытие человека в качестве homo economicus – состояние преходящее. Сегодня человек задавлен нуждой и порабощен разделением труда. Но его предназначение («родовая сущность») заключено в том, чтобы быть целостной («гармонично развитой») личностью. Достижение материального изобилия и освобождение от репродуктивного труда обеспечат тот скачок в «царство свободы», который будет означать и самопреодоление «экономического человека».
Существенно также то, что К. Маркс, оставаясь утилитаристом, выходит за пределы индивидуального действия в сферу классовых отношений. Место индивидуальных эгоистов у него, таким образом, занимают эгоисты коллективные: классы эксплуататоров и эксплуатируемых, которые довольно последовательно стремятся к реализации своих (в первую очередь, материальных) интересов.
Жесткую критику политической экономии в стиле О. Конта на рубеже XX столетия продолжает Э. Дюркгейм (1858–1917), ведя огонь как минимум по четырем направлениям. Во-первых, он отрицает экономизм в объяснении социальных явлений. Так, рассматривая функции разделения труда, он показывает, как экономические результаты последнего подчиняются процессу формирования социального и морального порядка, той цементирующей данное сообщество солидарности, которую невозможно вывести из экономического интереса[68]. Во-вторых, в работах Э. Дюркгейма мы сталкиваемся с резким отрицанием индивидуалистических предпосылок. Общество с его точки зрения есть нечто большее, чем совокупность атомов, оно самостоятельно и первично по отношению к индивиду, который во многом является продуктом коллективной жизни[69]. В-третьих, он критикует ограниченность утилитаристского подхода к человеческим мотивам. Альтруизм в поведении человека, по мнению Э. Дюркгейма, укоренен не менее, чем эгоизм, а индивидуальное стремление к счастью (и тем