слесарем в жилконтору, чтобы вскрыть искореженную коробку, кто-то уже набирал номер скорой помощи… И только я, словно загипнотизированный, смотрел, не отрываясь, в черный провал шахты, в безумной надежде, что женщина жива, что чудовищная конструкция, сорвавшись с тросов, все же защитила ее от смертельного удара.
Мои надежды разлетелись, как только подоспевшие слесари вскрыли лифт. На то, что оказалось внутри него, невозможно было смотреть: от красивой молодой женщины осталось лишь кровавое месиво…
Я вдруг весь обмяк, колени противно ослабли, к горлу подступила неприятная тошнота. Жуткой холодной волной накатило осознание: ведь на ее месте должен был быть я! Это меня хотели скинуть в железной коробке с пятого этажа, превратив в лепешку. И если бы не моя щепетильность, не позволившая пугать несчастную женщину своим нелепым видом…
От этих мыслей меня заколотила нервная дрожь, и я поспешил убраться восвояси, чтобы, наконец, избавиться от всех страшных неожиданностей сегодняшнего дня.
Едва я успел закрыть за собой дверь в квартиру, как раздался телефонный звонок. Тот же незнакомый голос спросил:
– Григорий Александрович?
– Да! – выпалил я, не скрывая раздражения: – Объясните мне, наконец, что вам нужно!
– Очень рады вас слышать, – невозмутимо ответила мне трубка и отключилась…
Я не сумел и минуты поразмыслить над этой странностью, поскольку в мою жизнь, и без того в этот день чересчур бурную, ворвался следующий раздражающий фактор: моя подруга Валентина. Нет, в другое время и при других обстоятельствах я, возможно, был бы даже рад ее появлению, но не сегодня. Не то у меня сейчас было настроение.
Однако Валентина, по своему обыкновению, без телефонного звонка и каких-либо предупреждений, вторглась в мое жилище. Угрюмое выражение моего лица, которое должно было означать что-то вроде «убирайтесь все, я никого не желаю видеть», нисколько ее не смутило. Напротив, она решила, что, раз я не в духе, то ее задачей является развеселить меня, во что бы то ни стало. И на меня, уставшего и раздосадованного, полился целый поток женских сплетен, пересказов чужих шуток, самых разнообразных едких замечаний по поводу ее подруг и прочей словесной шелухи… Слушая весь этот бессистемный бред, я успел лишь подумать, что, вероятно, мужчине и женщине никогда не удастся понять друг друга по одной простой причине: то, что кажется женщине важным и интересным, занимает все ее мысли, для мужчины лишь пустое сотрясение воздуха, круги на воде. Видно, нас создали разные боги, образно выражаясь.
Я не особенно прислушивался к трескотне подруги, заведомо зная, что ничего ценного для меня в ее словах не содержится, пока вдруг не уловил нечто, таившее для меня угрозу. Из вороха слов, которыми она меня осыпала, наконец, выкристаллизовалась конкретная мысль: Валентина настойчиво предлагала мне составить ей компанию, чтобы немедленно отправиться на какой-то светский прием. Видите ли, без кавалера там появляться неприлично, и по этой серьезнейшей причине