большая часть его тела была скрыта саваном, но засохшая кровь по-прежнему кое-где пятнала белую льняную ткань – следы жестоких ран. Коффи не видела их, но знала, что они там – следы когтей, следы укусов. Пугающий образ, зародившийся в самом темном уголке сознания, постепенно обрел форму. Она представила, как Сахель бредет по джунглям, неуклюжий, не знающий, что поджидает его среди лиан. Она вообразила, как непредставимое огромное существо крадется в лунном свете, как его язык мелькает между острыми зубами, как оно высматривает легкую добычу.
Она будто наяву услышала крик.
Дрожь пробрала ее, несмотря на душную жару. Если слухи, которые она слышала раньше, правдивы, смерть Сахеля не была ни быстрой, ни безболезненной.
– Коф.
Напротив нее, у другой стены затхлой хижины, мама стояла на коленях рядом с телом Сахеля, глядя на изодранное одеяло, разложенное перед ним. На одеяле расположились шесть грубо вырезанных деревянных фигурок животных – журавль, крокодил, шакал, змея, голубь и бегемот – по одному фамильяру для каждого бога. Масляная лампа, стоявшая справа от мамы, окутывала половину ее лица ярким светом, другая половина была скрыта в тени.
– Пора.
Коффи медлила. Она согласилась прийти сюда и провести ритуал прощания для Сахеля, как велели обычаи джеде, но мысль о том, что она должна приблизиться к трупу, пугала ее. Но мама бросила на нее острый взгляд, и тогда Коффи опустилась на колени рядом с ней. Вместе они коснулись пальцами каждой из фигурок, а затем сложили руки.
– Отнесите его, – прошептала мама слова молитвы. – Отнесите его к предкам в земли богов.
Они по-прежнему стояли на коленях, склонив головы, когда Коффи шепотом спросила:
– Это правда?
Мама сердито приоткрыла глаз.
– Коффи…
– Другие говорили, – продолжила Коффи, прежде чем мама успела ее остановить. – Они говорили, что есть еще убитые, что…
– Шшшш. – Мама вскинула голову и ответила резко, словно каждым словом прихлопывала муху цеце: – Следи за языком, когда говоришь о мертвых, иначе навлечешь на них несчастье.
Коффи обиженно сжала губы. Считалось, что для того, чтобы перейти в следующую жизнь, один из фамильяров богов – которых представляли лежащие перед ними фигурки – относил каждую душу к богу смерти, Феду. Затем душа должна была заплатить ему, чтобы ее отнесли в рай в божественных землях. Душа, у которой не было денег, чтобы оплатить проход, была обречена вечно скитаться по земле в виде потерянного духа. Как Коффи, Сахель работал смотрителем в Ночном зоопарке, а значит, у него было мало денег при жизни и, вероятно, осталось еще меньше после смерти. Если их верования были правдой, значит, его несчастья еще только начались, вне зависимости от того, следит она за своим языком или нет. Она хотела озвучить свои мысли, но тут соломенная дверь хижины отворилась. Внутрь засунула голову коренастая женщина с седыми волосами, заплетенными в косички. У нее была такая же простая туника, как у них, длиной чуть ниже колена. Увидев их, женщина сморщила нос:
– Пора