«хочу окошко», но не стал, потому что знал, что ничего интересного в иллюминаторе во время полета я не увижу – об этом я узнал из интернета, прочитав многочисленные отзывы пассажиров, которым уже посчастливилось летать на Луну. Там будет только чернота и далекие звезды. Да и спорить с ребенком из-за окошка взрослому мужчине не очень-то к лицу. Я забрал с полки сумку и прошел за стюардессой на несколько рядов вперед, усевшись на кресло в среднем ряду. Я снова надел наушники и закрыл глаза. Уже не спалось. Вскоре лунолет еле заметно завибрировал. Я снял наушники. Никакого звука, только еле заметная вибрация. Послышался тихий свист, меня слегка вдавило в кресло. Прошло минут пять и давление ослабло. Их динамиков послышался голос командира лунолета, он сообщил, что мы уже покинули Землю и находимся в открытом космосе. В лунолете во время полета будет действовать искусственная гравитация, и поэтому мы можем свободно передвигаться по салону. В носу лунолета есть бар, ресторан и вытрезвитель (это он так пошутил), а в хвосте – зал с тренажерами, чтобы размять ноги и спину. Еще он сказал, что через шесть часов мы прилунимся. Если сможем разминуться с той кометой. Это он снова пошутил.
Я пока не хотел ни в бар, ни в спортзал, и поэтому снова спрятался от окружающего меня мира – закрыл глаза и надел наушники. Все-таки я грустил, ведь я летел на опознание своего клона. Его нашли позавчера в своей машине на обочине дороги, соединявшей два лунных города – Миров и Камнеград. В Мирове он жил, в Камнеград ехал по каким-то делам. Пока это все, что мне было известно на этот час. Я не знал его. По закону, донор не имеет права вмешиваться в жизнь своего клона. До его гибели я даже не знал, где он жил – на Марсе, Луне, или на одном из спутников Сатурна; не знал, где он работал, была ли у него семья. И я не узнаю это даже сейчас – после его смерти. Я просто опознаю его и улечу обратно на Землю. Таков закон. Перефразируя древнюю поговорку – дурацкий закон, но это закон.
Сразу за паспортным контролем всех пассажиров распределили перед полукруглыми белыми киосками. Не пройти через такой киоск, чтобы попасть на другую половину лунопорта, и выйти из него, было невозможно – киоски стояли стенка в стенку. Киосков было так много, что в очередях перед ними не скапливалось больше трех пассажиров. В киоске два улыбчивых работника в белых комбинезонах быстро подобрали мне легкий серебристый скафандр и удобные высокие кроссовки на толстенной платформе – на случай, если я захочу выйти за пределы города и прогуляться по поверхности Луны. Все это они упаковали в небольшой пластиковый чемоданчик. Со слов работников, в каждом лунном городе площадок для прогулок по поверхности Луны довольно много, их можно будет узнать по голографической зеленой стрелке, указывающей на шлюз, из которого можно выйти наружу. В шлюзе скафандр пополнят запасом кислорода на полчаса прогулки. Услуга, разумеется, платная, но пользуется устойчивой популярностью у туристов. Скафандр надлежало сдать здесь же, в лунопорте, при вылете с Луны.
– Еще кое-что, – сказал работник, доставая из шкафчика какую-то штуку, похожую на маленький пылесос из прошлого, только без шланга, но с круглыми черными окошками, похожими на глаза и узким горизонтальным